А Этельреду оставалось лишь растерянно прятать глаза.

Что тут сделаешь?

Признаться, что он вовсе не собирался заключать союз с Родри? Это немыслимо, все равно что признать себя человеком, не способным держать в узде свою супругу. Это позор. Переглянувшись с эрлами и покосившись на брата, Этельред вежливо ответил посланнику, что тому следует идти поесть и отдохнуть, а потом его позовут и передадут ему ответ или же встречное послание. В глазах гонца вспыхнула радость и облегчение, он с восторгом подчинился и сбежал из залы.

Этельред вновь взглянул на своих эрлов. В глазах его дремала ярость, и Эльфред мгновенно догадался, что жене короля вечером не поздоровится.

– Что будем делать? – коротко спросил король.

– Мда, – проговорил один из старейших эрлов, Эльфстан из Тамворта. – Но, быть может, договор с Родри будет не так уж и плох?

– Посуди сам, король, что же плохого в союзе с Мауром? – рассудил Осмунд из Холена, богатый эрл, хозяин обширных земель. Он приводил под знамя своего короля много воинов, его уважали все, в том числе и Этельред, и не мешали ему говорить когда и что он хочет. – Маур не так уж слаб, он может предложить нам помощь, и немалую. Датчане – его враги. От тебя зависит, какие условия поставить. Одновременно, Родри не столь силен. Он не всемогущ. Даже все его объединенное королевство меньше Уэссекса. Что он сможет сделать?

– Этот Маур пронырлив, как угорь, ловок до неприличия, – проворчал в ответ эрл Басинга.

– Да уж, такому палец в рот не клади.

– Да он сам хочет добиться поддержки. Он окружен со всех сторон. Говорят, он поссорился с королем Бургредом.

– Что, Родри метит и на Мерсию? – поразился Этельред.

– Ему дай только случай.

Король помрачнел. Поразмыслив, он взглянул и на Эльфреда, слушавшего эрлов с легкой улыбкой на губах.

– Что скажешь, брат?

– Что скажу? Да почему бы не выдать девочку замуж? Рано или поздно ее все равно придется кому-то отдавать, а вокруг – сам посуди – одни родственники. В Мерсии королевой ее тетка, в Кенте – двоюродный брат, в Корнуолле – дядя.

– Эльфред, – с укором начал Этельред. – Ты ничего…

Но принц не дал ему договорить. Он торопливо поднял руку.

– Погоди, дай сказать. Договор о будущем браке дочери можно заключить с кем угодно. Хоть с двумя претендентами на ее руку. Девочке нет еще пяти лет, она еще малявка. Никто ее сейчас не обвенчает, даже пьяный монах. С браком можно тянуть лет десять, а за это время что угодно произойдет. Родри может умереть, в конце-концов. Этот договор тебя ни к чему не обяжет.

– Ты рассуждаешь недальновидно, не по-королевски. Король должен держать свое слово.

– Ладно, далеко не всегда это кажется тебе таким важным. Как насчет обещаний, данных датчанам?

Этельред поджал губы.

– Родри Маур все-таки не датчанин. Датчане – враги христианской веры и всего народа Британии. А валлийцы…

– В таком случае, почему бы не заключить с ним договор? Взаимовыгодный.

Этельред отмахнулся. Его эрлы заулыбались, кто-то начал переглядываться, и, хотя к насмешке эти улыбки не имели отношения, король помрачнел. Он поймал себя на мысли, что договор действительно можно заключить, и рассердился. Все, кто вступал в союз с Родри Мауром, заканчивали плохо. Этот союзник был из тех, что блюдут договор, лишь пока им это выгодно.

Чем больше людей высказывало свое мнение, тем больше возникало вариантов. Кто-то даже предложил Этельреду попросить у Родри какую-нибудь из его внучек в жены маленькому Этельвольду. Этот вариант обескуражил короля еще больше. Да не все ли равно, кого на ком женить – главное, что договор, который сейчас навис над королем Уэссекса, как кувалда, он не планировал. Получается, что жена фактически вынудила его договариваться с валлийским королем…

Поняв, что толку не добьется, правитель велел всем разойтись. Он почувствовал, что лопнет от злости, и отправился к жене.

Вульфтрит в долгу не осталась.

Она отлично знала, что когда двое в пылу гнева кричат друг на друга, они совершенно друг друга не слушают. А значит, можно нести любую чушь, которая только придет в голову. И Вульфтрит понесла. Она и сама не запоминала, о чем говорит и зачем – ее бешенство дошло до края терпения. Кто-то обвиняет ее в глупости, а сам… В течение следующих минут она перечислила почти все качества супруга, которые только могла вспомнить или придумать. Аргументы она подкрепляла взмахами рук и повышением тона голоса, так что под конец перешла на визг.

У Этельреда так и чесались руки наглядно продемонстрировать супруге, кто в этом доме больше раздражен, но, уже собравшись замахиваться, король удержал себя – он чувствовал, как в нем клокочет ярость. В таком состоянии можно не только ударить, но и прибить, особенно если жена станет сопротивляться.

Рассуждения остудили его ярость, она стала не такой испепеляющей, и он смог взять себя в руки.

– Я полагаю, сударыня, ты можешь больше не ждать меня к себе по ночам. Довольно с меня. А то родишь еще девочку и ее тоже захочешь кому-нибудь сплавить. Какому-нибудь псоголовцу из Индии [11] .