— Защитить своих родных и близких.

— Так. А ещё что?

Мандель помолчал, явно не зная, что ответить, потом признался:

— Не знаю.

— Помогать друг другу. Только так мы сможем выжить, Мандель. Меня особенно беспокоит то, что ты играешь с матросами Кловиса в азартные игры, ставя под угрозу благополучие не только своей семьи, но и всех беглецов. Ты бы лучше охотился, а не в кости играл или ножи в цель метал! Ведь после гибели твоего отца именно на тебе лежит ответственность за мать и младших сестёр и братьев. Они надеются на тебя, понимаешь?

— Понимаю, — сдавленным голосом ответил Мандель.

— Значит, это больше не повторится?

— Никогда!

— Вот и отлично. Покончим с нравоучениями. Теперь вот что я тебе скажу: ты — парень способный, и хочу дать тебе одно задание, которое никому другому, кроме самого себя, не доверил бы.

— Я готов!

— Завтра утром отправишься обратно в лагерь и передашь Хорсту мою весточку. Джоад считает, что за его домом следят шпионы Империи, и ты сперва удостоверься, что за тобой нет хвоста. Не торопись, осмотрись внимательно. Особенно когда выйдешь за пределы города. Если обнаружишь, что за тобой кто-то идёт, постарайся удрать и запутать след. Можешь даже убить шпиона, если это будет необходимо. А Хорсту, когда доберёшься, передашь вот что… — И Роран стал подробно излагать Манделю свой план. На лице юноши изумление сменилось ужасом, потом благоговейным восхищением.

— А если Кловис будет против? — все же спросил он.

— Тогда надо ночью сломать на всех барках румпели, чтобы лишить суда управления. Это, конечно, грязный трюк, но ничего не поделаешь: если Кловис или кто-то из его людей прибудет в Тирм раньше, чем ты вернёшься из лагеря, для нас это может стать настоящей катастрофой.

— Я этого не допущу!

— Хорошо, — улыбнулся Роран, очень довольный этим разговором; он чувствовал, что теперь Мандель постарается сделать все, что в его силах, чтобы вовремя сообщить все Хорсту. И Роран вернулся в дом, пожелал хозяину доброй ночи и отправился спать.

Весь следующий день Роран и его спутники — исключая Манделя — провели в особняке Джоада, пользуясь возможностью отдохнуть, наточить клинки и ещё раз продумать стратегию предстоящих действий.

За день они не раз видели Хелен, метавшуюся из комнаты в комнату, и без конца сталкивались с Рольфом, сиявшим своей лакированной улыбкой, но Джоада нигде не было. Рольф сказал им, что хозяин отбыл в город — побродить по улицам и кое с кем повстречаться. Роран знал, что Джоад рассчитывает встретиться — совершенно случайно, разумеется! — с теми своими друзьями, кто связан с морем и кому можно довериться, поведав о своих ближайших намерениях.

Вечером Джоад сообщил Рорану, что они могут рассчитывать по крайней мере на пятерых. «Пять пар умелых рук — надеюсь, этого нам хватит!» — Джоад явно был доволен. Остаток вечера старый купец провёл у себя в кабинете, занимаясь делами.

За три часа до рассвета Роран, Лоринг, Биргит, Гертруда и Нолфаврель встали и, с трудом подавляя зевоту, собрались у дверей особняка, одевшись в длинные плащи и накинув капюшоны, закрывавшие лица. Вскоре к ним присоединился и Джоад; на поясе у него висел меч, и Роран подумал, как замечательно этот узкий длинный клинок завершает образ могучего старика, словно напоминая и самому Джоаду, кто он есть на самом деле.

Джоад зажёг масляную лампу и осмотрел собравшихся.

— Все готовы? — спросил он.

Люди молча закивали в ответ, и Джоад отпер дверь. По одному они выбрались на пустую улицу, мощённую булыжником. Джоад вышел последним. Он немного задержался у входа, бросая тоскливые взгляды на лестницу, но Хелен так и не появилась. Тяжело вздохнув, Джоад закрыл дверь и спустился с крыльца.

Роран положил руку ему на плечо.

— Что сделано, то сделано, — сказал он.

— Это верно.

Они почти бежали по ещё спящему тёмному городу, чуть замедляя шаг лишь при встрече со стражниками или с редкими ночными прохожими, которые и сами при виде столь странной группы людей испуганно ныряли куда-нибудь во двор или в подворотню. Один раз они услышали на крыше одного из домов шаги, и Джоад объяснил, что в этом старинном городе раздолье ворам, благо тесная застройка даёт им возможность легко перебираться с одной крыши на другую.

У восточных ворот Тирма они снова замедлили шаг. Поскольку эти ворота вели в гавань, их запирали ночью только на четыре часа, чтобы ещё до рассвета возобновить погрузочно-разгрузочные работы. Вот и теперь, несмотря на столь ранний час, несколько человек уже спешили к воротам.

Хотя Джоад и предупредил их, что такое вполне может случиться, Роран все же ощутил холодок в животе, когда стражники опустили свои пики и потребовали сообщить, что у них за дела в порту. Облизывая разом пересохшие губы, он старался вести себя спокойно и не дёргаться, пока старший из солдат изучал свиток, поданный ему Джоадом. Через минуту стражник кивнул и сказал: «Проходите».

Когда они достигли верфей, где стражники уже не могли их услышать, Джоад удовлетворённо заметил:

— А хорошо все-таки, что он не умеет читать!

Некоторое время пришлось постоять на мокром деревянном причале, ожидая, пока соберутся моряки, с которыми заранее договорился Джоад. Они по одному выныривали из серого тумана, окутавшего берег, мрачные и молчаливые. Почти у всех длинные волосы были заплетены в косы, руки чёрные от въевшейся смолы, а лица украшены такими шрамами, что Роран невольно испытал уважение к этим морским волкам. Однако морякам явно очень не нравилось присутствие Биргит и Гертруды. Особенно их раздражала Биргит.