— Хорошо хоть, — смущённо пробормотал Эрагон, — ты с матерью помирилась.

Она как-то странно усмехнулась:

— А разве у меня был выбор?

В эту минуту Благден, вспорхнув с королевского плеча, протопал на середину стола, смешно отвешивая направо и налево поклоны, и остановился перед Сапфирой. Хрипло прокашлявшись, он прокаркал:

Драконы, как графины, Владеют шеей длинной. Но графины пиво пьют, А Драконы мясо жрут!

За столом стало тихо. Эльфы с ужасом ждали, как отреагирует на эту дерзкую шутку Сапфира. Сапфира долго молчала, поглощая пирог с айвой, потом выпустила из ноздрей клуб дыма, в котором Благден попросту исчез, и беззвучно прибавила — но так, что её хорошо «расслышали» все эльфы за столом:

«И птицами тоже не брезгуют!»

Примолкшие было эльфы сразу развеселились и стали смеяться над Благденом, который, спотыкаясь, кашляя и хлопая крыльями, чтобы развеять дым, потащился обратно.

— Я должна извиниться за мерзкие стишки Благдена, — громко сказала Имиладрис. — Язык у него грязный, сколько мы ни стараемся чему-то его научить.

«Извинение принято», — величественно кивнула головой Сапфира и принялась за новый пирог.

— А откуда этот ворон вообще взялся? — спросил Эрагон у Арьи, втайне надеясь, что она вновь станет более разговорчивой и откровенной. Кроме того, его попросту разбирало любопытство.

— Благден, — ответила она, — однажды спас жизнь моему отцу. Эвандар сражался с ургалом и, неожиданно споткнувшись, выронил свой меч. Но прежде чем ургал успел нанести ему смертельный удар, Благден бросился на него и выклевал ему глаза. Никто не знает, почему ворон так поступил, но благодаря ему Эвандар успел вновь обрести равновесие и выиграл то сражение. Мой отец всегда отличался щедростью и как следует отблагодарил ворона, с помощью магии наделив его разумом и долголетием. Однако же чары дали дополнительный эффект, которого отец не предусмотрел: перья Благдена полностью утратили чёрный цвет, а сам он обрёл способность отчасти предсказывать будущее.

— Так он может заглянуть в будущее? — изумился Эрагон.

— Заглянуть? Нет, конечно. Но он, возможно, способен кое-что почувствовать. Так или иначе, а он обожает говорить загадками, хотя по большей части эти загадки — полная чушь. Но на всякий случай запомни: если Благден когда-нибудь подойдёт к тебе и скажет что-нибудь такое, что не покажется тебе ни шуткой, ни дурацкой игрой слов, то лучше все-таки к нему прислушаться.

Сочтя пир законченным, Имиладрис встала, отчего за столом тут же возникла жуткая суматоха, ибо каждый спешил не отстать от неё и тоже вскочить из-за стола.

— Уже поздно, — сказала она. — Я устала и хотела бы теперь вернуться в свои покои. Ступайте за мной, Сапфира и Эрагон, я покажу, где вы сегодня будете ночевать. — И королева, махнув Арье рукой, вышла из-за стола. Арья тут же послушно подошла к ней.

Эрагон тоже встал и направился к ним, но на минутку все же остановился возле той седой женщины-ребёнка, которая по-прежнему не спускала с него своих диковатых глаз. И вдруг все в её облике — от глаз и спутанных волос до острых белых клыков — показалось Эрагону странно знакомым.

— Ты ведь кошка-оборотень, верно? — неуверенно спросил он. (Она подмигнула ему и улыбнулась, опасно обнажив зубы.) — Я знаком с одним из твоих соплеменников. Знаешь кота Солембума? Мы с ним встречались и в Тирме, и в Фартхен Дуре.

Улыбка кошки-оборотня стала ещё шире.

— Да, Солембум — хороший кот, — сказала она. — Меня, например, люди раздражают, а он с удовольствием странствует со своей ведьмой. Её ведь Анжела зовут, да? — Взгляд её вдруг переметнулся на Сапфиру, и она издала странный горловой звук — то ли рычание, то ли мурлыканье.

«Как твоё имя?» — мысленно спросила у неё Сапфира. Но кошка ответила вслух:

— Имена — слишком могущественная вещь, дракониха, чтобы их произносить здесь, в самом сердце Дю Вельденвардена. Так-то! А впрочем… эльфы называют меня Сторожихой, и Быстрой Лапой, и Танцующей Во Сне, но вы можете называть меня просто Мод. — Она тряхнула густой гривой жёстких седых волос. — Между прочим, молодёжь, вам бы лучше догнать королеву; она терпеть не может глупцов и всяких неповоротливых увальней.

— Приятно было познакомиться, Мод, — вежливо поклонился ей Эрагон. Сапфира тоже соизволила слегка наклонить голову. Быстро глянув в сторону Орика — хорошо бы узнать, где будет ночевать гном, — Эрагон и Сапфира поспешили за Имиладрис.

Они нагнали её как раз в тот момент, когда она подходила к огромной сосне, ствол которой обвивала изящная лесенка, ведущая в забавное округлое жилище, устроенное в развилке и словно висевшее на мощных ветвях.

Королева тонкой рукой указала им на это «орлиное гнездо»:

— Тебе придётся взлететь туда, Сапфира. Мы вырастили эту лестницу, не учтя возможного веса дракона. — А Эрагону она пояснила: — Здесь должен был бы останавливаться предводитель Всадников, приезжая в Эллесмеру. Я предоставляю эту резиденцию тебе, Эрагон, поскольку считаю именно тебя законным наследником этого титула. — И, прежде чем он успел возразить или хотя бы поблагодарить её, она уже повернулась и вместе с Арьей пошла прочь. Эрагон ещё долго смотрел им вслед, пока обе окончательно не исчезли где-то в глубинах этого сказочного города.