– Тогда нам пора, – сказала Амелия. Она наклонилась, чтобы поцеловать мать, улыбнулась всем прочим и стремительно, почти до неприличия, вышла из гостиной.

Она любила свою родню, но иногда этот тесный круг давил на нее, мешал дышать и чувствовать себя свободной. И вот тогда она мечтала остаться наедине с собой.

– Дайте мне две минутки, чтобы переодеться, – попросила она братьев. Малридж уже ждала ее и помогла надеть любимый малиновый наряд. Амелия на ходу заправила волосы под шляпу с плюмажем. Болкум успел вывести лошадей из конюшни.

Болкум, старый конюх, которого Амелия помнила с детства, был кривоногим волосатым коротышкой с вечно прищуренным взглядом. Если фигурой и лицом он не вышел, то душа у него была добрейшая, и все в доме его обожали.

– Едем в Смитфилд? – осведомился он.

– Да, все четверо. Ты как, не против?

– О да, юный господин, вас трое – хорошая охрана для юной леди. – Болкум поклонился Амелии, и она улыбнулась ему, сидя, в седле своего любимого гнедого.

– Болкум, ты молодец.

Кавалькада не спеша выехала из ворот, у которых была усилена охрана.

Лондон. Суетящийся, полный соблазнов, восхитительный город, который никого не оставляет равнодушным: его можно или любить, или ненавидеть. Когда-то она не могла представить, что будет жить где-то вне Акоры – ее дома, ее любимого и единственного пристанища. Но нередко душа ее стремилась узнать мир, не только Англию, но и другие страны.

Сегодня и древний рынок в Смитфилде вполне отвечал ее потребности в путешествиях. В скором времени рыночную площадь проглотит разрастающийся город, заполонит домами, но пока все здесь оставалось таким, каким было в Средневековье. Лошади, коровы, овцы, прочий скот. Торговля в Смитфилде шла бойко.

Путь к рынку лежал через лабиринты узких улочек, но ближе к площади улицы стали шире, новые каменные строения гордо блестели на солнце – вот оно, будущее Смитфилда. Амелия втянула носом воздух.

Только этому месту присущий аромат – головокружительная смесь запахов сена, лошадиной плоти, кожи, навоза – всегда ей нравился. Странно, что находились люди, считавшие этот запах неприятным. Нет, если честно, все время дышать таким воздухом не очень приятно, но ветер дул не со стороны площади, а к ней, так что сегодня все складывалось неплохо.

– Выбор, похоже, неплохой, – заметил Андреас.

– Похоже на то, – согласилась Амелия.

Денек выдался на славу, особой причины торопиться не было, и кавалькада медленно двигалась в обход толпы. Люк заметил разносчика пирожков и купил каждому по штуке. Они ели не спешиваясь, запивая горячие пирожки прохладным сидром, который продавался тут же в больших кружках.

Амелия только успела стряхнуть крошки с наряда, когда вдруг среди толпы на мощном черном коне заметила... Нилса Вулфсона.

Тут же она вопросительно посмотрела на кузена, но Андреас лишь загадочно улыбнулся и поехал вперед.

Нилс смотрел на приближающийся квартет так, как смотрят на приближающегося врага на поле битвы, хотя в глубине души понимал, что, рассматривая их как врагов, может и ошибаться.

Он заготовил улыбку загодя. Впрочем, он успел поспать несколько часов, так что записка от принца Андреаса не была для него неприятной неожиданностью, и он с удовольствием принял приглашение посетить Смитфилд. Они проглотили наживку даже быстрее, чем он ожидал, но это должно было его и насторожить.

Но в этой встрече была еще одна приятная сторона, не имеющая отношения к его миссии. Когда он увидел мисс Амелию, улыбка его стала вполне искренней. Она была чертовски хороша в седле в малиновом костюме.

– В чем дело? – спросила она, слегка нахмурив брови.

Нилс не торопился с ответом. Говорить напрямик в присутствии такого внушительного мужского эскорта означало накликать беду. И все же он не мог не сделать ей комплимент.

– Просто на вас приятно смотреть.

Она с трудом сдержала улыбку, но тон у нее был язвительный.

– Так делают комплименты женщинам в Кентукки, мистер Вулфсон? Или вы отточили свое обаяние в салонах Вашингтона?

Они не теряют времени, эти акоранцы. Нилс изобразил удивление.

– Кто говорил о Вашингтоне, принцесса?

– Вы должны нас простить, – вмешался Андреас. Представив присутствующих, он добавил: – В нашем обычае узнавать максимум о тех, с кем мы имеем дело. Вас, мистер Вулфсон, тут знают.

– Очень жаль. Я не люблю внимания публики.

– Вы предпочитаете действовать за кулисами, мистер Вулфсон? – спросил Люк.