Они были не согласны, но ничего не могли поделать.

Пустоте было никак.

– Харш… – тихо сказала Джейн, отгоняя пустоту.

– Я захотел, чтоб она ушла, потому что единственное, что я мог – отогнать от себя тех, кто меня любил.

Голос Джейн исчез, затерялся эхом в пустоте.

Его сменил другой. Чужой, Спокойный.

– Майор!

Я посмотрел на потолок. На двух человек за столом напротив моей кровати.

Двух одинаковых людей в черной форме, бритых, бледных, с черными провалами глаз.

Мертвых, как и я.

Я закрыл глаза.

Смерть, черное, пустое небытие было вокруг. Везде.

– Майор!

Я понял, что поговорю с этим голосом, иначе он остановит меня. Совсем. Не станет совсем ничего. В том числе, ни одного шанса как-то справить ситуацию.

Я сел, посмотрел на двух людей в черных комбинезонах за столом, на свою трубку на столе у кровати и стал ее набивать.

– Майор, вы можете ответить на наши вопросы. – приказал один на злоблинском.

Я, забивая трубку, коснулся его и заполнил пустоту его мыслями.

Он Хотел говорить с тем, мертвым мной и наказать меня за то, что я сделал. За то, что я есть. Он хотел, чтобы я стал тем, чего испугались бы все, и чтобы все согласились с тем, что меня быть не должно.

– Простите, господа, – сказал я на русском. – Меня зовут Харш, рекрут департамента неприсоединенных планет. С кем имею честь?

Я щелкнул зажигалкой и раскурив трубку, пыхнул облачком дыма.

– Майор, мы – представители отдела особых дел по вопросам военных диверсий. Мы знаем все. Поэтому, прекратите, пожалуйста, притворяться, что вы не в курсе происходящего. Вам предъявлено обвинение в нарушении хода развития планеты, превышения допустимого уровня экстернальной дестабилизации и порче имущества Конфедерации на сумму четыре миллиона кредиток. Кроме того, вы косвенно виноваты в смерти четырех граждан конфедерации и трех ваших товарищей-рекрутов, а так же в несанкционированной утечке генофонда в область, незащищенную от возможных комбинативных мутаций. Я думаю, вполне достаточно, чтобы вы осознали тяжесть своего положения и начали с нами сотрудничать.

Мне стало смешно. Я понимал, что они хотят просто обвинить меня в том, что я есть, и наказать мен яза это.

Я расхохотался, распространяя вместе с волнами хохота пустоту

Она достигла их, начала сосать их, и им не хотелось ничего, только остаться.

Я перестал смеяться и сказал:

– Господа, меня зовут Харш. Я уроженец планеты Земля. Мне 24 года. Я не подписывал никаких обязательств перед Конфедерацией. И ряд инстинктивных действий и интуитивно угаданных решений ни коим образом не связан с неполадками в кораблях конфедерации, и другими неприятностями и другими неприятностями, вызванными действиями вышедшего из контроля маньяка. И обвинять меня в том, что мне благодаря благоприятному стечению обстоятельств удалось справиться с проблемой – по меньшей мере нечестно.

Я верил в то, что говорю. Я стал кем-то, кто мог в это поверить и верил в то, что говорил. Хотя знал, что стоит чему-то измениться – и я изменюсь, чтобы правдой стало то, что нужно.

Двое за столом переглянулись. Один посмотрел на показания экранчиков на столе, и покачал головой.

Второй вздохнул и сказал, намекая н ловушку:

– Ну хорошо…, рекрут Харш. Ваш вклад в улаживание проблемы учтен в вашем личном деле и Ваш финансовый баланс перед конфедерацией сведен в ноль. Поздравляю, мало кому удавалось погасить задолженность перед Конфедерацией в столь короткие сроки.

Он хотел, чтобы я купился и признал себя гражданином. Для записи, разумеется.

– Простите, господа в черном, но мне кажется, что у меня нет задолженности перед конфедерацией, поскольку рекрутирование, если таковое и было, проводилось принудительно… Или я чего-то не понимаю?

Они секунд тридцать сверлили меня взглядами и их бессильная злость падала в пустоту, которой никак.

Потом, когда злоба вся вылилась, они встали, захватив оборудование со стола, и вышли.

Я лег, закрыл глаза и затянулся.

Пусто. Ничего.

Я купался в пустоте, а потом понял, что она может от этого исчезнуть, оставив меня один на один с собой.

Поэтому я открыл глаза на тихое шлепанье босых подошв и шелест ткани.

Джейн, плюхнувшись мне на левую половину, посмотрела в глаза с загадочной довольной улыбкой и мурлыкнула:

– Можешь меня поздравить. Я на пенсии. дай перетянуться по этому поводу.

Я отвернулся от себя, чтобы посмотреть ее в глаза, и увидеть там то, чем она хотела, чтоб я был.

– И еще. – пыхнула она дымком. – доктор прописал мне заниматься любовью с кем-нибудь, с кем захочется. Ты не против?

– Да кто я такой, чтобы мешать тебе лечится? – буркнул я.

Ощутив ее дыхание, я понял, что мне приятно быть тем, кем она хочет, чтоб я был. Потому что она хотела, чтоб я был живым.

конец отчета 1