Леди Гренфелл бдительно следила за юными подопечными и с удовольствием наблюдала их растущую близость. Она была рада видеть, что под опекой ее дочери чопорное поведение Брайони стало гораздо более свободным. От нее также не укрылось, что общение с Брайони благотворно повлияло на непредсказуемую Харриет. Она чувствовала законную гордость, что всего через несколько недель ее «дурацкая идея» уже начала приносить плоды. И поскольку в глазах отца поступки Харриет, наконец-то, стали соответствовать поведению настоящей леди, он снова разрешил ей пользоваться коляской, в которой она едва не сломала себе шею.

У маркиза Рейвенсворта были комнаты на втором этаже Олбани-Хауса на Пиккадилли. Два джентльмена в неброских, но элегантных костюмах – черных сюртуках и желтых панталонах – расположились в его кабинете в удобных, хотя и старомодных креслах по обеим сторонам пылающего камина. Каждый сосредоточенно курил гаванскую сигару. После нескольких минут красноречивого молчания темноволосый джентльмен поднял длинный мускулистый торс из глубин кресла и встал, чтобы открыть окно.

– Немного туманно, – пробормотал он в качестве объяснения.

– Несомненно, – рассеянно заметил его светловолосый компаньон. Рейвенсворт вернулся на место. Через некоторое время виконт Эйвери продолжил их разговор с того момента, где он прервался.

– Не то чтобы я хотел сломить ее дух, но, разумеется, будущий муж имеет право выразить собственное мнение по поводу поведения своей невесты? Я просто хотел обуздать сумасбродство Харриет.

– О, я полностью согласен, – ответил Рейвенсворт. – Для изысканно воспитанной дамы поведение Харриет Гренфелл оставляет желать много лучшего. – Маркиз медленно затянулся сигарой. – В женщине другого класса, – задумчиво продолжал он, – такое поведение не считается зазорным; кто-то может посчитать его привлекательным и даже соблазнительным. Но в жене это было бы непростительно. Как ты убедил ее разорвать помолвку?

– Я не убеждал, – угрюмо отозвался виконт. – Это была ее идея. Я просто сказал, что ей придется выбирать между оригинальностью и мной. Она выбрала первое.

– Ты точно не жалеешь об этом? – спросил Рейвенсворт, почувствовав нотку разочарования в голосе Эйвери.

– Ну конечно, жалею! Ты думаешь, я хочу связать себя с какой-нибудь из этих безжизненных девиц, которыми меня продолжает забрасывать моя мамочка? Брак – это пожизненный приговор, друг мой.

– Но джентльмен, если обнаруживает, что жена не в его вкусе, всегда может обзавестись другими увлечениями, – многозначительно произнес Рейвенсворт.

– Нет, нет, – сказал Эйвери, пожимая плечами. – Это невозможно. Я потерял всякий интерес к другим женщинам, даже красавицам. Теперь ты понимаешь, в какой переплет я попал?

– Боже мой! – воскликнул Рейвенсворт. – Это серьезно! Я понятия не имел, дорогой мой, что ты так потрясен Харриет.

– О, без сомнения, – ответил Эйвери, предпринимая неуверенную попытку стряхнуть с себя унылое настроение.

Вошел лакей и, что было абсолютно излишне, подсыпал в огонь полный совок угля. Когда он вышел, Рейвенсворт продолжил:

– Но это высвечивает совершенно другой аспект проблемы. Ты не говорил мне, что влюблен в эту леди.

Эйвери пожал плечами.

– Что из того? Харриет и пальцем не пошевелит, чтобы соответствовать моим представлениям о леди, а я не намерен уступать.

– Женись на ней и заставь ее отвечать твоим желаниям!

– Ты с ума сошел, Рейвенсворт? – недоверчиво спросил Эйвери.

– Нет, друг мой, – ответил Рейвенсворт покровительственно. – Просто использую возможности своего мозга. Подумай немного! Почему поведение Харриет Гренфелл так странно? Почему она не подчиняется общепринятым стандартам?

– Это от природы. Ее отец, как я слышал, был таким же.

– Вот это уже ближе к истине. Все потому, что мисс Харриет Гренфелл – эксперт в управлении обоими своими слепо любящими ее, потакающими ей родителями. Но когда Харриет выйдет замуж, под чьей властью она окажется?

– Своего мужа, разумеется.

– А если ты будешь этим мужем?

– Рейвенсворт, к чему ты клонишь? – В голосе Эйвери прозвучало нетерпение.

– Только это. Муж, если у него есть воля, просто обязан управлять своей женой. Он может угрожать ей всеми видами неприятных последствий – лишить ее денег на наряды или даже свободы. Если она не будет слушаться, ты, если захочешь, можешь отослать Харриет в одно из отдаленных своих имений и забыть о ней.

– Харриет это не понравится.

– Конечно, ей это не понравится, болван ты этакий. В этом-то и весь смысл. Женщина как необъезженная лошадь. Ее надо приучить к поводьям, не давая воли.

Лорд Эйвери серьезно обдумал слова Рейвенсворта.

– И ты собираешься так управлять женой, когда наденешь на себя оковы? – с сомнением спросил он.

– Бесспорно! Если мне не повезет и я женюсь на девице, которая будет перечить мне. Но этот день еще очень далеко.

– Что? Разве ты не встречал никого, кто тебе действительно нравится?