Воспоминания о прошедшей ночи наполнили ее радостным чувством. От них еще больше окрепли надежды на их будущее.

Тихо напевая, она встала с постели. Быстренько умывшись, она накинула на себя одежду и вышла из спальни. Джереми в доме не было, на крючке у двери не висело его пальто. Она решила, что он занялся утренними делами на ферме.

На кухне она увидела, что на плите уже стоит котелок с горячей водой и кофейник со свежезаваренным кофе. Она взяла с полки чашку и налила в нее темной жидкости. Потом открыла банку с персиковым джемом и намазала его на печенье. Откусив кусочек, она поняла, как ей хочется есть. Вот странно, сегодня ее почему-то не тошнит.

Стоя посредине крошечной кухоньки, она подумала, поел ли чего-нибудь Джереми перед тем, как выйти на двор и заняться хозяйством. Интересно, что он любит есть на завтрак. Достаточно ему чашки кофе с куском хлеба, или он любит бекон с яйцами или блины со свежей земляникой и густым сиропом?

Запив последнее печенье глотком кофе, она поставила чашку в раковину, потом подошла к окну и посмотрела на улицу. Почему Джереми так долго задерживается в конюшне?

Она было решила надеть пальто и выйти к нему, но потом передумала. Он знает, где ее найти. Она должна быть терпеливой, чтобы любить и быть любимой. У нее впереди еще вся жизнь. Не надо торопиться.

Джереми втирал мыло в кожаные ремни упряжи, сначала сильно нажимая пальцами, а потом проводя мягкой тряпкой, чтобы не осталось сгустков на поверхности. Но не упряжь и не уход за ней занимали его мысли. Он думал о Саре и прошедшей ночи.

Трудно было поверить, насколько по-другому он чувствовал себя этим утром. Ему не в новинку удовольствия, которые получаешь в постели с женщиной. Даже не в новинку удовольствия именно с этой женщиной. Но прошлая ночь отличалась от всего, что ему было знакомо раньше.

Так почему же, задавал он себе вопрос, он сидит здесь, в холодной, вонючей конюшне, когда можно быть в теплом доме с Сарой?

Ответ был достаточно прост. Прошлой ночью ему было слишком хорошо. Прошлой ночью он увидел, какими радостями жизни он может обладать, и почувствовал соблазн попробовать еще раз. Но он не хотел, чтобы Сара была ему нужна, и не хотел, чтобы он был нужен ей. Он хотел сохранить между ними дистанцию. Так лучше для обоих. Он не может быть тем, кем она хочет его видеть. Он не может дать ей то, что она хочет, чтобы он дал ей.

Он закрыл глаза и почувствовал холодную пустоту сердца. Когда-то он страстно желал добиться любви отца и ответить ему любовью, но Тед Уэсли отверг все попытки старшего сына сблизиться с ним. Что такое любовь, он не знал, пока не встретил Милли. Несколько коротких лет его мир был замечательным, уютным местом для жизни.

Он любил ее – и потом потерял.

А теперь была Сара. Нежная, нежная Сара с ее голубыми глазами, шелковистыми серебристо-золотыми волосами, губками в виде сердечка и с ее мечтами. Сколько же у нее мечтаний. Она предлагает ему любовь, но он не может ответить ей любовью. Не может, потому что в таком случае потеряет ее навеки.

А этого, – внезапно понял он, – ему не перенести.

В полдень Том постучался в заднюю дверь гостиничной кухни. Дверь открылась почти сразу, за ней стояла Фанни. На ней была простая белая кофточка с рукавами и твидовая юбка, на голове – синяя соломенная шляпка с полосатой ленточкой на тулье. Тому она показалась очаровательной.

– Ты готова?

– Может быть, мы не вовремя, Том, – быстро ответила она, беспокойно посмотрев на него.

– Дедушка хочет познакомиться с тобой. Он ждет нас дома. – Том протянул ей руку. – Пошли. У тебя же выходной. Какой смысл торчать здесь?

Она глубоко вздохнула, словно понимая, что с ним спорить бесполезно.

– Зайди на минутку. Я накину шаль.

На кухне было жарко и парко. На плите кипело несколько кастрюль, и, судя по соблазнительному запаху, в духовке пеклось что-то сочное. Мистер Пенни, гостиничный повар, поприветствовал его взмахом половника и вернулся к десерту, над которым только что колдовал.

Фанни вышла из крошечной комнатки-клетушки рядом с кухней, уже надев пальто.

– Я вернусь перед ужином, мистер Пенни. Повар еще раз махнул поварешкой, на этот раз даже не взглянув на них.

– Вот это да, – произнес Том, когда они вышли на улицу. – Как ты можешь работать в такой духоте? – Он с удовольствием чувствовал, как прохладный ветер остужает ему лицо.

Фанни пожала плечами.

– К этому привыкаешь.

У нее эти слова прозвучали так, словно она сказала: «Это лучше, чем работать в салуне».

Он заставил ее взять его под руку и левой рукой накрыл ее пальчики. Они не спеша вышли из гостиницы и пошли по тротуару вдоль Западной улицы.