– Тогда не жалуйся на свою судьбу и продолжай заниматься семейным бизнесом, у тебя это здорово получается, – улыбнулась Феба.

– С чего ты это взяла? – опешил Кейн.

– Немного интересуюсь бизнесом, даже купила твои акции, – пояснила она.

Он нахмурился. Этого еще не хватало! Какие еще таланты кроются в этой очаровательной рыжеволосой головке?

– Я вроде не видел тебя в списке акционеров, – с сомнением произнес он.

– Немудрено, я слишком мелкая сошка. – Феба сделала глоточек из своего бокала и с наслаждением вытянулась в кресле.

Кейн последовал ее примеру.

Несколько минут они молча слушали музыку ночи.

Внезапно очарование волшебного вечера испарилось. Фебе показалось, что Кейн сравнил ее с другой женщиной.

Выпрямившись в своем кресле, она натянуто спросила:

– Ты любил Лили?

Кейн секунду колебался, потом тихо ответил:

– Едва ли.

– Почему же ты женился на ней?

– Она была от меня беременна.

– А, понятно.

– У нее случился выкидыш через несколько недель после нашей свадьбы.

Не ожидая услышать такое, Феба помрачнела.

– Мне жаль. Это случилось в день ее смерти?

– Нет. Нам обязательно говорить о... моей покойной жене? – холодно осведомился Кейн.

Заметив морщинку, прорезавшую его чистый лоб, Феба поняла, что слишком далеко зашла в своих расспросах. Что ж, попробуем его развеселить, решила она.

– Я просто пытаюсь лучше тебя понять. Ты же мне в этом нисколько не помогаешь, а хотелось бы.

Он бросил на нее сердитый взгляд, но промолчал.

– Про меня-то ведь ты все знаешь, – добавила она.

Кейн нервно засмеялся, но опять ничего не сказал.

Пауза затягивалась.

– Только не надо меня убеждать, что у тебя нет своих секретов, – нарушил молчание Кейн.

Феба загадочно улыбнулась и откинулась на спинку кресла.

– Хорошо, что ты хочешь узнать? – спросила она.

– Почему тебя мучают кошмары?

В ожидании ответа Кейн заметил, что Феба сжала свой бокал сильнее и слегка выпрямилась в кресле.

– Я что, опять кричала во сне?

– Боюсь, что да.

Прошлой ночью Кейн приходил в спальню Фебы, услышав пронзительный крик. Несмотря на всю ее жизненную энергию и смелость, было ясно: что-то не давало ей покоя.

Тяжело вздохнув, Феба поставила бокал на столик и бессильно закрыла лицо руками. Вот теперь Кейн действительно испугался. Вскочив со своего кресла, он присел рядом с ней на корточки, нежно обхватив ее колени обеими ладонями.

– Послушай, детка, я очень не хочу вмешиваться в твою личную жизнь. Если не желаешь, не говори, я пойму, – мягко произнес он.

Наверное, это единственный человек, которому можно довериться, подумала Феба. Отняв руки от лица, она внимательно посмотрела в его глаза. Набрала побольше воздуха, как перед прыжком в глубину, и монотонным голосом начала рассказывать:

– У меня с Рэндалом было несколько свиданий. Мы неплохо проводили время, он тратил кучу денег на цветы и подарки. Но было в нем что-то такое, что вселяло в меня безотчетный страх. Я не знаю... не могу описать это словами, но жутковатое у меня было чувство. В итоге я порвала с ним, и все резко изменилось.

– Он стал тебя преследовать?

– Нет, не сразу. Сначала он появлялся в тех же местах, где бывала я, общался с нашими общими знакомыми. Это сложно было назвать преследованием. – Феба села поудобнее, закинула ногу на ногу и продолжила: – Но потом он начал приставать с разговорами, дотрагиваться до меня при любом удобном случае. В общем, вел себя так, как будто мы и не расставались. И, конечно, никто ему ничего не мог сказать, потому что он слишком богат и популярен, все им просто восхищались. Короче, я пошла к нему, чтобы обо всем поговорить в спокойной обстановке. Его дом был полностью обклеен моими фотографиями: стены, двери, зеркала.

– Да ты что!

– Клянусь, я не вру. Все фото были в красивых рамках, явно сделанных на заказ. После такого я уже не сомневалась, что у этого парня точно не все дома.

Видя, что ей трудно говорить, Кейн нежно взял ее дрожащие холодные руки в свои.

– Дорогая, ты можешь не продолжать, – ласково произнес он.

Но Феба решила договорить до конца.

– Я позвонила в полицию, но они ничего не могли сделать, так как он не причинил мне вреда, – нервно сглотнув, сказала она. – Он становился все более наглым, настойчивым.