– Моя жизнь тоже стала бы иной, если бы не встреча сУилсоном Грендоном. Но помощь близких ни в коей мере не уменьшает ваших собственных заслуг. Вы смогли пережить скандал, подорвавший вашу репутацию, и не сдаться. У вас есть близкие, верность которым вы храните. Вы сумели использовать собственную изобретательность и способности к творчеству для того, чтобы сделать блестящую карьеру. Все эти качества вместе и каждое в отдельности заставляют меня восхищаться вами, Кэролайн.

Девушка молчала. Ее охватило чувство глубокой радости. На сердце вдруг стало легко, и что-то, возможно, искреннее восхищение Адама, согрело ее душу. Никто прежде – ни мужчина, ни женщина – не говорил ей подобных слов. И ведь Адам Хардести действительно так думает – она не сомневалась в его искренности.

Кэролайн тихонько вздохнула: Странное существо – женщина. Адам восхищается ею, но почему же после минутной радости ей вдруг стало грустно? Может, она ждала не этих слов?

– Вы очень добры, – сказала она.

Адам, которого захлестнули собственные мысли и эмоции, не заметил некоторой сдержанности тона девушки. Он шагнул к ней и, глядя Кэролайн в глаза, продолжал:

– Вы спрашивали меня, зачем я привез вас сюда. Я решил, что должен поделиться с вами своими секретами, раз уж раскрыл ваши... Но это был только предлог. Глупо пытаться обмануть самого себя, правда?

Атмосфера в комнате изменилась. Стены словно сомкнулись, и теперь Кэролайн остро почувствовала, что их здесь только двое и что-то очень важное происходит меж ними.

Адам вдруг поднял руки и осторожно взял ее лицо в ладони.

– Правда заключается в том, что я хочу быть с вами искренним. Вы должны знать, что тот тип, который явился к вам несколько дней назад и пытался допросить вас самым беспардонным образом, – это не совсем я.

– Я знаю, – прошептала Кэролайн. Его теплые ладони, такие сильные, такие нежные, касались ее кожи, и девушка едва могла дышать. Тепло словно проникало сквозь кожу, горячими пузырьками пробиралось вглубь...

– После нашей первой встречи вы, должно быть, сочли меня еще одним богатым и высокомерным аристократом, которого заботят лишь собственные прихоти. Я действительно вращаюсь теперь в высшем свете. Но по рождению я принадлежу совсем к другому классу. И хотя я ношу дорогую одежду, являюсь членом самых престижных клубов и веду дела со многими высокопоставленными особами, я до сих пор ощущаю себя немного самозванцем. Думаю, это чувство никогда не покинет меня. Люди, принимающие меня в своих домах и считающие своей ровней, не знают, кто я на самом деле, но я-то это знаю...

– Я понимаю, – прошептала Кэролайн. Ее нежные руки коснулись его запястий.

– Я привел вас сюда, чтобы вы поверили: я знаю, что значит бороться за выживание. Ради того, чтобы сохранить жизнь и добыть кусок хлеба, мне многое приходилось делать... Некоторые вещи могли бы вас шокировать.

– Я не верю, что вы способны на что-то дурное.

– Уж лучше вам поверить в это, – хрипло сказал Адам. – Не стану отягощать вашу память не слишком приятными подробностями, но в моей жизни случалось всякое... Я привел вас сюда с совершенно конкретной целью – дать вам понять, что я собой представляю. Пока я жил в этой комнате, жизнь преподала мне много жестоких уроков. Я усвоил их, и этот опыт повлиял на то, каким я стал. Такое невозможно ни забыть, ни изменить.

– Я знаю, что вы можете быть высокомерным, – тихо произнесла Кэролайн. – Иногда даже упрямым... А еще у вас железная воля. Но я уверена – вы не из тех мужчин, что могут воспользоваться неопытностью женщины, а потом, наигравшись, отшвырнуть ее прочь... очернив и опозорив в глазах света.

– Значит, теперь вы верите, что я никогда не причиню вреда ни вам, ни вашим тетушкам?

– Да. Вы никогда не сможете разрушить чью-то жизнь ради выгоды или по одному подозрению. Правда – вот то, к чему вы стремитесь всей душой.

Кэролайн заметила, что Адам перевел дыхание. Напряжение, владевшее им, несколько ослабло. Адам провел большим пальцем по теплым трепещущим губам молодой женщины.

– Я благодарен вам за это доверие, – проговорил он, и Кэролайн удивилась глубине его голоса. Но не успела она подумать, чем вызваны хрипловатые нотки, как он спросил: – Могу я узнать, что именно в моих словах было решающим для вас?

– Если вам так уж обязательно это знать, то пожалуйста: дело в моей интуиции. С самого начала я чувствовала, что вам можно доверять... Даже несмотря на то что вы назвались фальшивым именем и, следуя логике, были недостойны доверия.

– Ну конечно, я был недостоин...

– Я должна думать не только о себе.

– Да, ведь есть еще Эмма и Милли.

– Вот именно! Но сегодня... Сегодня вечером глупые трюки миссис Толлер привели вас в ярость, и вы решили наказать ее. Но преждевременное разоблачение может повредить вашему расследованию, а я этого вовсе не хочу.

– И тогда, чтобы удержать меня от опрометчивого шага, вы открыли мне свой секрет.

– Да.

– А теперь и вы знаете кое-что о моих тайнах. – Взгляд Адама потеплел, и у Кэролайн перехватило дыхание. – Раз уж сегодня такая необычная ночь, я хочу раскрыть вам еще один секрет.