Бен и Драм то и дело подходили к сараю, открывали тяжелые двери и скрывались за ними на несколько минут. Я слышала, как они чем-то там громыхали и звенели. Бен прислонившись к дверям, временами отпускал ядовитые замечания.

–  Драм, ты уверен, что знаешь, как вколачивают гвоздь?
– говорил он, выплевывая окурок и приминая его ногой.
– Мне кажется, что это тебе не по зубам.

Вот Драм появился из сарая, неся в руках моток веревки а Бен последовал за ним с видом наблюдателя. Они стали очищать от ржавчины какие-то старые агрегаты, выкапывать ямы и сбрасывать туда мусор. Иногда они в шутку лупили друг друга, иногда просто стояли на месте. Казалось, парни стараются сделать как можно меньше работы.

Деревянная уборная сильно покосилась, а дверь на пружине хлопала и жутко скрипела с каждым порывом ветра. Я мысленно прозвала усадьбу Рыжего Пса «Свалкой», так как все это гнилое, ржавое старье лежало в полнейшем беспорядке, словно его здесь оставили лет сорок назад. Старинный плуг, давно уже лишенный бронзового покрытия, скалился прямо в небеса. Во дворе валялись огромные кучи старых шин, на которые врямя от времени взбирался петух и горланил на всю округу. Рыжий Пес был хозяином Свалки и хотел, чтобы каждый об этом знал.

Возле покосившегося забора паслась пара тощих коров. Казалось, кости вот-вот прорвут кожу изнутри. Шерсть на их спинах вылезла клочьями, вымя казались пустыми, а колокольчики на шеях то и дело звякали, пока коровы пощипывали жидкую травку.

«Форд» старинной модели лежал на боку, ему недоставало большинство деталей, в том числе и осей. Дырявый гамак, натянутый между задним бампером машины и уборной, ритмично покачивался на ветру.

Я вздрагивала и чуть ли не подскакивала каждый раз, а Бен или Драм хлопали дверью хижины, чтобы сходить в туалет или помочиться прямо с крыльца. Казалось, Рыжий П с не отправляет естественных потребностей вообще. Ничто не говорило о его присутствии в хижине. Единственные звуки, которые я слышала за эти два дня, - кудахтанье кур, звон колокольчиков коров да хлопанье дверей.

Под конец второго дня из хижины донесся жуткий вой, от которого волосы на моей голове стали дыбом. Звук поначалу напоминал крик совы, а затем на смену ему пришли вопли какого-то доисторического животного. Через несколько секунд стали разноситься пронзительные стоны, в ответ на которые слышалось низкое рычание. Эти звуки продолжались долгое время, но мне так и не удалось определить их источник.

Смолкли они столь же неожиданно, как и возникли. Единственное, что доносилось до моего слуха, - это шорох листвы и шум ветра, гуляющего по равнине. Я уже была готова закрыть глаза и задремать, когда услышала громкий звук удара и быстрый топотмаленьких лапок. Подняв голову, я увидела серую мышь: зверек выбрался из-под дверей хижины, перебежал через крыльцо и устремился к большому камню. Тут же дверь распахнулась, и на пороге появились Драм и Бен. Они вертели головами во все стороны.

–  Куда она делась?
– спросил Драм.

–  Да вот она!

Бен и Драм принялись гоняться за мышью по всему участку в попытке загнать ее в угол. Мышь вскарабкалась на дерево, перепрыгнула на жестяную крышу, а оттуда спустилась вниз по столбу. Зверек был настолько проворен и хитер, что Бен и Драм не могли даже приблизиться к ней - где уж там поймать! Всякий раз, когда казалось, что деваться больше некуда, мышь предпринимала совершенно неожиданный маневр и с торжествующим писком уходила от преследователей.

–  Да вон там она, там!
– закричал Бен.

Они бросились туда, где появилась мышь. Казалось, она поджидала их приближения и бросилась наутек лишь тогда когда преследователи оказались рядом. Крохотное существо обманывало Бена и Драма на каждом шагу.

Вдруг мышь совершила ошибку, которая мнепоказалась роковой: она забежала в пустую ржавую железную банку. Драм поднял банку и закрыл отверстие ладонью.

–  Поймал! Поймал!

–  Дай взглянуть, дай взглянуть, Драм.

Драм развел пальцы ровно настолько, чтобы можно было заглянуть вовнутрь. Затем он встряхнул банку и заглянул туда снова.

–  Она там?

–  Она должна быть там, - ответил Драм.
– Я видел ее. Он снова встряхнул банку и снова заглянул вовнутрь.

–  Черт, она должна быть здесь. Я же видел ее!

Она давно уже скрылась. Нам не удастся поймать ее. Драм встряхивал банку все сильнее и сильнее, а затем перевернул ее, словно собирался опорожнить.

–  Здесь ее нет, - заявил он.

Тут-то из банки и выпала мышь. Драм и Бен закричали, и охота возобновилась. Мышь побежала вдоль хижины прямо к туалету, затем развернулась и прошмыгнула у Бена между ног. Бен подскочил, словно от испуга, а мышь подбежала к деревьям и там стала поджидать своих преследователей.

–  Черт с тобой!
– закричал Драм.

–  Да, черт с тобой, - повторил за ним Бен.

Мышь покрутила головой, поглядела на них своими черными глазками-бусинами и медленно направилась к сараю, где проползла в щель под дверью.

–  Оттуда нет выхода, - заявил Бен, - теперь она попалась.

Оба стремглав бросились в сарай и исчезли там.

–  Подопри дверь, - донесся до моих ушей голос Бена.

Тут раздался звук, какого я еще не слышала в своей жизни. Он напоминал рев чудовища. Бен и Драм выскочили из сарая и помчались по дороге, словно за ними гнался сам сатана. Мышь спокойно вышла из сарая и вновь юркнула в хижину, но Бен с Драмом возвратились только через полчаса.