– Ни фига себе… дачку отгрохали…

Спустившись с холмов, Агроном выехал к широченному каменному мосту, упиравшемуся в крепостную стену, и его кобыла, прогремев копытами по желтой брусчатке, въехала в запруженный людьми город.

Еле-еле пробившись к центральной площади, бомж порядком пошумел по пути, разгоняя не желавших уступать ему дорогу «быдлян», да так, что молва о суровом всаднике опередила его фактическое прибытие на место.

Едва он только бросил поводья, с другого конца площади к нему уже пробивался его давний товарищ – Гиви, оглашавший окрестности дикими воплями:

– Ара, ты гидэ? Гидэ ты, сладкий мой.

Наконец, распихав последних зевак, он добрался до Агронома и первым делом принялся песочить того почем свет:

– Слушай, ты куда дэлся? Болше так нэ дэлай, да!!!

Впрочем, сердился он недолго:

– В компании пришел, в компании уйдешь. Я так думаю.

Бомж слегка отстранился от уткнувшегося ему в область паха гнома и, вспомнив давешнее видение, спросил:

– Где здесь сортир? – однако ответа дожидаться не стал, ломанувшись куда-то в направлении высокого дома, одним углом выходившего на площадь.

Гиви, отчаянно ругаясь, двинулся вслед за ним, но вскоре подотстал. Агроному недосуг было дожидаться неторопливого недомерка – добравшись до искомого здания, он благополучно миновал табличку с надписью «Отдел записи актов гражданского состояния» и бросился вверх по широченной лестнице.

Где-то на полпути торопливый бомж внезапно уткнулся в стоящего на пути человека и уже было хотел просто отпихнуть того в сторону, но все же вовремя поднял голову. Улыбающийся Лагавас покачал головой и изрек:

– Ты опоздал. Мы уже тебе на поминки скинулись, – он протянул Агроному трофей, снятый с убитого урки, – эльфийскую фенечку, давеча уворованную гнусной вражиной.

Улыбнувшись редкой удачной шутке эльфа, Агроном тоже не остался в долгу:

– С меня закусон.

Впрочем, обмениваться любезностями было совершенно некогда – нацепив фенечку на ширинку, он подмигнул Лагавасу и, жестом пригласив того следовать за ним, проскочил наверх.

Лестница упиралась в высокие дубовые двери, щедро украшенные наскальной математикой навроде «Катя + Дима = шестой месяц беременности». Двумя руками Агроном распахнул их на всю ширину, ввалившись в зал, расписанный под самый потолок сердечками и амурчиками, теснившимися повсюду, где не было лепнины и позолоты, занимавшей большую часть площади. Остановившись в некоторой задумчивости, он поддел носком грязного сапога до блеска надраенный паркет, поковырял в носу и, наконец, смачно сплюнув на пол, заявил:

– Уууу, как у вас тут все запущено.

Атаман Борис выдернул свою лапищу из рук личной маникюрши, встал из кресла и, недовольно бормоча что-то под нос, двинулся навстречу вошедшему, помахивая пальцами, на ногтях которых подсыхал свежий лак:

– Ваши предложения?

Выражавший всем своим видом крайнее недовольство Агроном сказал – как отрезал:

– Сортир надо ликвидировать.

– Ага, чего еще? А куда мы будем пи-пи? В карман соседу? – Кажется, хорошее настроение еще не успело изменить рохляндскому предводителю.

Впрочем, бомж не оценил шутки атамана. Он продолжал стоять на своем:

– Мне видение было. Урки могут в фекальную яму бомбу подбросить.

Его собеседник скуксился так, словно слопал три пачки аскорбинки:

– В фекальную яму?

– Именно!!! Жахнет так, что вовек не отмыться будет. Да еще и стену разворотят. Доступно объясняю? – Похоже было, что Агроном не шутит.

Борис внимательно наблюдал за ним, ожидая, что тот вот-вот «расколется», но, так и не дождавшись, только и смог, что укоризненно покачать головой:

– Видать, здорово ты башкой стукнулся.

Он обошел бомжа стороной, стараясь сохранять внушительную дистанцию, и, махнув рукой своим приближенным, вышел прочь из зала.

Спускаясь по лестнице, он подозвал к себе кого-то из своей дружины и отдал несколько указаний:

– Так, сабли продавай по стольнику, стрелы – по рублю. И не больше пяти штук в одни руки!

Заметив нагоняющего его Агронома, он прибавил шагу, резво миновав площадь и умело сворачивая в небольшие улочки, принялся уходить от погони, но назойливый бомж не отставал ни на шаг. Дальше город уже кончался, и волей-неволей атаману пришлось, миновав ворота, оказаться на мосту. Тут уж скрываться было совершенно негде, а соваться за мост уже было небезопасно.

С максимально утомленным выражением лица атаман Борис поджидал самодовольно улыбающегося Агронома, появившегося на мосту уже в сопровождении собственной свиты – Гиви и Лагаваса. Все еще стремившийся перехватить инициативу рохляндский управитель принялся убеждать собравшихся в собственной правоте:

– Я – человек военный. Армейский стаж – тридцать лет. У меня здесь хрен кто проскочит! Ворота дубовые, замок импортный. Финский, хороший, – он указал на ворота.

Гиви поднял вверх ладонь, показывая, что ему есть что сказать: