– Ты оказался прав, Корн, нас ищут. Но с какими целями? Ты не дал своему отцу и слова сказать. Ты представил меня как свою невесту, не спросив его благословения. Так любой отец выйдет из себя. Ты действовал так стремительно, будто уверен, что отец покарает и тебя и меня, но ты ведь все-таки его сын. За что нас карать? Я люблю тебя, я верю тебе, но объясни мне все это.

– Скажи мне сначала, народ любит короля, он пользуется его уважением?

– Нет, мы не любим короля, ну и что. Но он же твой отец.

– Ты пойми, жестокий с другими, он не меняется в семье.

– Я не понимаю. Моя бывшая госпожа Сватке тоже жестокая женщина, но свою дочь она любит, обожает и сделает для нее все, что та пожелает.

– Ты уверена? А вот скажи, если эта доченька захочет приютить у себя щенка, ее дорогая мамочка разрешит?

– Смотря какого, - засмеялась Алаина, - если бродячего, конечно нет. А ты что, сравниваешь меня с бродячей собачонкой.

– Для моей семьи да, ты будешь выглядеть именно так, - он помолчал, - особенно после Тарских гор. Но я люблю тебя, я прошу тебя выйти за меня замуж и не позволю, чтобы тебя у меня отобрали. А им это ничего не стоит, сколько раз отбирали у меня в детстве тех, кого я любил. В королевской семье должно быть все породистым и благородным. Это относится абсолютно ко всему: и к собакам и к лошадям. У нас полно птиц, но они все обязательно красивы и обязательно в золотой клетке. И наплевать, если мне жаль старого моего пони, и я готов за ним сам ухаживать, лишь бы он жил, мой маленький преданный друг. Мне лучше купят десяток породистых жеребцов. В королевской семье, в моей семье должно быть все только лучшее. Я и раньше не вписывался в свою семью, я слишком мягок для них, им не нужен такой, они с детства пытаются переделать меня, переломать. Теперь тем более, когда я люблю, по их мнению, не того, кого следует. Может они и любят меня, наверняка они меня любят, но я не чувствую этой любви, и не хочу всю оставшуюся жизнь подстраиваться под их правила Я люблю тебя. Но моя семья сочтет тебя недостойной королевского сына. И как ты думаешь, они поступят? А гнев моего отца! Если бы он в гневе просто выгнал тебя и меня в придачу, то это было бы очень даже неплохо! Но такого не будет, поверь мне. Если я сейчас не вырвусь, я останусь пленником моего отца, а потом своего брата на всю оставшуюся жизнь. И потом, есть еще одна проблема - мои братья. Они любят красивых девушек. Сколько раз отцу приходилось откупаться от рассерженных семей. Да, семьи успокаивались, но девушки-то оставались обижены. А сколько тех, кто не мог бы постоять за себя. Я боюсь их. Мне не стыдно в этом признаваться, потому что до сих пор я, хотя и могу теперь противостоять одному, двоим всегда проигрывал. Мне хочется думать, что уж за тебя я бы смог постоять, но боюсь рисковать, боюсь проиграть в очередной раз, боюсь потерять тебя. Вот почему мы бежим и прячемся. Вот почему я, как только вернулся от разбойников, как только решил уйти от своей семьи, потихоньку подготавливал свой побег. Подземные ходы я обнаружил случайно, ту комнату нашел, только тщательно обыскивая ходы, всего несколько месяцев назад. Я решил выйти из дворца нищим стариком. Я подготовил все и собирался найти тебя и забрать с собой. Я планировал купить где-нибудь ферму, и мы смогли бы заняться разведением лошадей. Лошади, это единственное, что я знаю и умею. И я смог бы прокормить свою семью. Семью, которая моя, которую я люблю.

Корн надолго замолчал. Потрясенная девушка тоже молчала. Потом все-таки сказала:

– Да, я помню, ты рассказывал раньше про свою семью, но мне как-то трудно привыкнуть к этому. И ведь вспомни, они пошли на условия Ургана, чтобы освободить тебя, ты не безразличен им.

– Конечно, нет, я же сказал тебе, по своему, они любят меня, но я не знаю, как они отнесутся к моему решению взять тебя в жены, тем более сейчас, когда мне вообще запрещено выбирать самому, а ты жила некоторое время у разбойников.

– Они не разбойники, Корн, ты же знаешь это, - запротестовала Алаина.

– Да, я знаю, но для отца, если он узнает, а он узнает, не сомневайся, ты уже преступница, связавшись с разбойниками. И он не позволит королевскому сыну, - Корн горько усмехнулся, - ввести в семью такую особу.

– Корн, я не хочу, чтобы из-за меня ты уходил из семьи, это нехорошо!

– А я счастлив! И…, Алаина, не надо больше об этом, ладно?

Они опять надолго замолчали.

– Теперь расскажи ты. Как ты оказалась на балу? Я не переставал думать о тебе ни на минуту, но кого угодно, но только не тебя я ожидал увидеть воочию.

– Ну, я сшила платье по последней моде, у меня был красивый экипаж, необычное имя, провожатый.

– Где сейчас твой провожатый? Он в опасности, ведь ворота закрыли, когда мы еще не вышли из замка, никто не мог выйти за пределы города, значит он еще здесь.

– Да нет, все будет хорошо, специально на этот счет Урган приказал ему бросить коней, экипаж и, накупив материала, простую повозку, сослаться на то, что он портной и приехал в город за покупками.

– А ты? Что было приказано на твой счет, тебя собирались бросить?

– Да, это была моя идея, это был мой риск. Урган вообще согласился на это только с условием, что все последствия лягут только на меня, никто не будет требовать обменять на меня какую-нибудь важную персону, типа тебя. Если меня разоблачат, как самозванку благородных кровей, тогда Урган еще может попытаться как-то выручить меня, но если мое имя свяжут с ними, Урган отречется от меня. Тайных троп я не знаю. А насчет примет самого Ургана? Тут у нас договоренность, как я его опишу. Ну, это только при условии, если меня будут очень долго и упорно уговаривать.
– Алаина при этих словах усмехнулась, слегка все-таки побледнев от такой мысли, а принц поежился.

– Значит, провожатый твой еще здесь, надеюсь, с ним ничего не случится.

– Не должно, Багис не глуп, сумеет вывернуться.

– Багис, - Корн удивленно привстал, - как ты назвала своего провожатого? Багис?

– Да, Багис. Он пришел к нам несколько месяцев назад, спокойный такой, часто со мной разговаривал. А что, ты его знаешь?

Корн нервно засмеялся, и Алаина удивленно обернулась к нему, потому что в его смехе явно прорисовывался ужас.

– Как он выглядит?
– спросил он.
– А впрочем, это, конечно же, он. Отец сказал, что послал его туда. И наверняка Багис не стал придумывать себе новое имя. Так Урган бы его быстрей раскусил.

Он помолчал, потом объяснил все еще ничего не понимавшей девушке.

– Тебе не пришлось бы рассказывать об Ургане, потому что король уже знает о нем все. Багис - личный шпион моего отца и попал к Ургану только по моим следам и только в целях разузнать о тебе. Странно, очень странно, что тебя не взяли прямо на балу.

Оба потрясенно помолчали, настолько катастрофа была близка.

Чуть погодя девушка засмеялась, снимая напряжение, возникшее после жуткой картиной, которая возникла у обоих: