Шрифт:
– Чего-чего?
– Проклятье Богов - "порченая кровь". Потому, наверно, и потомства у него нету.
– Кхе!– Аргументы у деда кончились, а нить спора он, кажется, потерял, поэтому переключил внимание на сына.– Лавруха, да когда ж пиво-то принесут?
– Да должны уже. Сейчас будет, батюшка.
Лавр поколебался и как-то по детски-просительно глянул на Мишку.
– Я вот что спросить хочу. Миша… Это… У меня что ж, тоже проклятье?
– Нет, дядя Лавр, это волхв из Куньего городища заклятье наложил.
– Эх, ядрена Матрена!– Дед стукнул себя кулаком по колену.– Он же сегодня ночью убег! И по следам вышло, что к Нинее. Как развязался-то, я же сам веревки проверял?
– Не развязался он, батюшка, - Лавр досадливо поморщился - веревки перерезаны были, я смотрел. Помог ему кто-то.
– Это кто ж у нас такой шустрый завелся?
"Ну, сэр, получите и распишитесь…Кто-то по лестнице топает, наверно пиво несут, может, отвлекут?".
– Это я, деда.
– Что-о-о?!! Да ты как…
От возмущения у деда даже не нашлось слов.
"Ну да, только что: "Умница! Поди сюда, внучек" - а теперь…".
– Да как ты посмел?!! Щенок!!! Самым умным себя…
– Деда, пиво принесли!
В дверях действительно застыли раскрыв рты Анька-младшая и давешняя девчонка из новой родни.
– Да я тебя в этом же пиве и утоплю!!! Как кутенка!!!
Дед ухватил Мишку за шиворот, словно и вправду собирался утопить в жбане с пивом. Мишка неловко шевельнулся, раненую ногу дернула боль.
– Ой, нога, нога!
– Тьфу, ты ж еще и дырявый!– дед отпустил Мишку и обернулся к девчонкам. А вы чего вылупились? Вон отсюда!
Девчонки попятились к двери.
– Пиво оставьте, дуры! На пол ставьте, видите: некуда больше!
Жбан с пивом и поднос с едой брякнулись об пол и по лестнице застучали торопливые шаги.
– Выпороть тебя снова, что ли?– Наорав на девок, дед, похоже, немного успокоился.– Чего с ногой-то?
– Повязку сдернул, присохшую.
– Снимай штаны, книжник. Лавруха, глянь: что там у него?
– Деда, я же для пользы, в обмен.– Начал объяснять Мишка.
– Снимай штаны, говорю. Какой обмен, на что?
– На средство от заклятия, чтобы тетку Татьяну вылечить. И чтобы тебе руки развязать.
– Мне?– не понял дед.– Руки?
– Ну, да! Ты ж его на костер ставить не собирался, и отпускать невместно, а так: убег и убег. Тебе ничего и делать не надо.
– Благодетель, ядрена Матрена…
– Да погоди ты, батя!– Лавр даже позабыл свою обычную робость перед отцом.– Миша, средство-то верное?
– Вернее некуда.– Уверенно заявил Мишка.– Только из кузни надо всех выгнать, и что б рядом никто не шлялся, а горн оставить горящим. Приведешь тетю Таню туда, и я все, что надо при тебе сделаю.
– Ты что, колдовать собрался?– Встревожился Лавр.
– Наоборот, изгонять колдовство. Святой воды надо будет немного. Есть у тебя, дядя Лавр?
– Есть. Пошли, прямо сейчас.
"Ой, я же куклу еще не сделал! Срочно изобретаем причину для отсрочки".
– Нет, надо с утра, чтобы потом весь день в кузне работали, и горн, как следует, выгорел. А золу выгрести и подальше от дома унести, а лучше в полынью спустить, чтобы вода унесла.
– Михайла! Точно знаешь, что делать надо?– дед, кажется, отнесся к обсуждаемому вопросу очень серьезно.
– Знаю, деда. Конечно, лучше бы, чтобы отец Михаил, но он же болен. Я справлюсь.
– Взгреть бы тебя за самовольство… - Дед вздохнул и прощающее махнул ладонью.– Ладно. Ну что там у него с ногой, Лавруха?
– Ничего страшного, батюшка. Повязку сдернул, но крови почти нет. Значит, завтра с утра?
– Да. Тете Тане не говори пока, а то ночь спать не будет. С утра объясни, чтобы не пугалась. Ничего страшного не будет.– Объяснил Мишка и просительным голосом добавил: - Деда, налей пивка.
– Мал еще, сбитень пей.
"Блин! Да когда ж я вырасту? Детство золотое, туды его в качель!".
– Лавруха, чего задумался? На-ка, вот, выпей. Михайла, на чем мы остановились-то?
– На Нинее, деда.
– Ага!… Кхе! И что?
– Она прекрасно понимает, не может не понимать, что раз мы сохраняем свою энергетику аж в восьмом колене, то наш род вполне может стать, со временем, таким же древним как ее. А это значит, что мы люди долга и чести.
– Долга и чести…- Повторил за Мишкой дед.– Хорошо сказал! Ну и что?