–  Файл!
– позвал я. Он поднял голову,

–  Что нужно, Баранов?
– пропищал Файл.
– Почему ты не в Смольном? Революция продолжается!

–  Пошел ты со своими революциями!
– заорал я.
– Ты знаешь, что здесь творится?!

–  Знаю, - кивнул Файл.
– В стране объявлен коммунизм. Я его объявил. Только это не светлое будущее, как нам обещали, а светлое настоящее.

–  Что же в нем светлого?

–  Порядок и покой. Сами мы этому не научимся. Нас нужно водить за ручку, как детей. Ничего, пройдет немного времени - и все привыкнут.

–  Я не привыкну, - сказал я.

–  А кто ты такой, Баранов? Если всем станет хорошо, с тобой можно и не считаться.

–  Нужно с каждым считаться, Файл! Слышишь? И светлое настоящее мы построим сами!

–  Сильно сомневаюсь, - сказал он.
– Извини, но у меня мало времени. В Тюмени беспорядки. Люди еще не понимают своего счастья. Им свободу подавай, а она им - как козе баян.

И он снова склонился над клавиатурой, пытаясь справиться с беспорядками в Тюмени.

Я посмотрел на капитана, перевел взгляд на Дылду.

Оставалось не больше минуты. Отряды Джонни и Ивановых уже спешили по улице на выручку своему Повелителю - а он сидел за своей чудовищной машиной, управляя нашим несчастным миром, которым уже и до него не раз пытались управлять разные безумцы. И при этом он желал всем счастья - светлого и настоящего.

–  Файл, иди к нам, - сказал я.
– Мы здесь должны быть.

–  Не мешай. Там я обычный мальчик, а здесь - Повелитель. Я всем хочу добра, - сказал он жестко.

И тогда я ткнул электронной стрелкой в компьютер, за которым сидел Файл. И сразу же нажал на кнопку Delete.

Компьютер исчез.

И мигом исчезли все порождения этого компьютера - все Джонни, которые успели расплодиться.

Но и мои друзья - Комик и Дылда - тоже. Они вернулись в компьютерный мир.

А я остался один на один с Ивановыми.

Ивановы ворвались в комнату и увидели на экране обезумевшего от горя Файла.

–  Что ты наделал, Баранов?! Ты соображаешь?!
– кричал он, схватившись за голову.

Но Файл уже ничего не мог сделать - у него не было инструмента. И выйти оттуда, чтобы снова создать здесь компьютер параллельного мира, тоже не мог.

Остался один Повелитель - я.

Я повернулся к Ивановым и скомандовал:

–  Кругом марш!

И они послушно повернулись через левое плечо и потопали на улицу.

А я, оставшись один, переписал на дискету все программы Файла, после чего стёр всю информацию с винчестера.

И опять Файл существовал лишь на черной маленькой дискете, как в самом начале.

Пускай посидит там, в подземелье вампиров, подумает. Когда придет время, я его освобожу. Я же не садист…

Я вышел на улицу и пошел домой, к мамке. Сейчас расскажу ей о моих преступлениях. Она, конечно, не поверит, будет ругаться. Почему-то родителям в голову не приходит, что их сын может стать Повелителем. Если бы был папка - он бы поверил. Но папки я никогда в глаза не видел и ничего не знаю о нем.

По улицам потерянно слонялись Ивановы, помахивая перьями на шляпах, как мушкетеры короля. Они не привыкли думать. Они привыкли исполнять приказы.

Мы остались сами по себе - с глазу на глаз со своими бедами и проблемами. И выбираться из этой дыры нам придётся без Повелителя. Без Маркса и Энгельса, без Ленина и Сталина, без Файла и Баранова. Может быть, только с Иисусом Христом. Но он ведь - не Повелитель, а Спаситель. Кажется, так.

Мы выберемся, это я вам говорю - Димка Баранов, бывший Повелитель нашего реального мира. Мы накормим всех голодных старушек, мы справимся с тупыми Ивановыми, мы найдем всех сбежавших отцов и скажем им: «Куда же вы подевались, шнурки? Дети работают, понимаешь, а вы всё у пивного ларька?».

Хватило бы только дыхания. Не того, китайского, что под пупком, а нашего родного, отечественного, вольного-привольного, сбитого-перебитого. Мы еще надышимся вволю, это я вам говорю! Что мы - хуже китайцев?!

Не может такого быть.

1990 г.