Шрифт:
Иваницкий.
Не подлавливай меня, Николя... У меня авторитет.
Соболев.
А по-моему, омерзительно театрально. И девушек жалко.
Иваницкий.
Театральность мифу не помеха. Наоборот. Возьми подвиг естественный. Натуральный, так сказать. В нем всегда есть что-то подозрительное. Потому что герой спешит, он в аффекте, ему некогда продумывать мелочи. Помнишь матроса Кошку в севастопольской кампании? Он схватил готовое взорваться ядро с горящим фитилем и бросил – куда?
Соболев.
В кашу.
Иваницкий.
Правильно, в кашу... Нам бы ту кашу! Апропо... Получилось героично, но комично.
Подвиг – и какая-то каша! А если бы Кошку готовили органы, они наверняка поставили бы там бочку с водой. Все-таки не каша!
Что же касается девушек... Все равно умрут. Или погибнут. Так лучше со славой!
Соболев.
Но я не хочу в этом участвовать! Меня спросили?!
Иваницкий.
Нет. Тебя не спросили. И не спросят. Тебе прикажут.
Соболев.
Ну ладно. Пропагандистская акция. Допустим. Но все не так нужно делать.
Иваницкий.
Это вечное твое состояние – не так, не так... Ты и в детстве всегда твердил „не так“! А как? Так до сих пор никто не услышал. И вообще, ты взвинчен...
А знаешь, почему? Бабы давно не было!
Соболев.
Перестань!.. А скажи, Георгий... Вот ты много писал о стахановцах, челюскинцах....
Тогда тоже... готовили?
Иваницкий.
(любуется им).
За что я тебя люблю, Николя, так это за наивность. А девушки очень хорошие.
Ох, если б не героинь из них готовить... Смотри, чтобы твои лейтенанты их не испортили!
Эпизод 28.
Улица города. День.
Из крана, торчащего из стены, стекает по ледяной горе вода.
Женщины и старики с ведрами, чайниками, графинами толкаются у основания этой горы. Это напоминает штурм. Редко кому удается добраться до вершины и подставить под кран ведро. Люди скользят, хватают других, падают, скатываются вниз. Подо льдом видны вмерзшие котелки, ведра и люди.
Они падали, их заливало водой. Они умирали. Другие шли по ним дальше.
Среди штурмующих ледяную гору – мать Веры Клавдия Петровна Румянцева с ведром.
Вера помогает ей.
Клавдия Петровна скатывается с горы, падает, Вера поднимает ее.
Клавдия Петровна.
Ну вот. Уйдешь в разведшколу, как я воды наберу?
Вера.
Ну, мамочка! Не терзай меня. Я хочу быть разведчицей.
Клавдия Петровна.
Я, положим, справлюсь. Люди помогут. А ты? Это же опасно...
Вера.
Война – это вообще опасно. Посмотри!
(Показывает на вмерзшую в лед старуху).
Клавдия Петровна.
(понизив голос).
Знаешь, как их называют? „Подснежники“...
Эпизод 29.
Библиотека. День.
Вера сидит у печки. Она прислонилась лбом к белому кафелю. Шея и плечи обернуты простыней.
Вера.
Пойми, мама, разведчик – это фигура на фронте. Он в одиночку может сделать то, чего не сделает все ополчение. Я разведчица! Я прыгаю с парашютом в тыл врага и передаю по рации ценные сведения. Я взрываю железнодорожный мост с поездом.
Клавдия Петровна.
(оттягивает ей косу).
Не вертись! Короче... или оставить длиннее?
Вера.
Делай короче.
Клавдия Петровна.
(щелкая ножницами).
А если тебя выследят и поймают?
Вера.
Дай зеркало.
Клавдия Петровна гладит косу, потом передает Вере зеркало.
Вера.
Ты представляешь меня в разведшколе?
Клавдия Петровна.
Тебя представляю.
Вера.
А Нику?
Клавдия Петровна.
Нет.
Вера.