– Есть такая должность на рыбаках, - пояснил Костомаров, - матрос-обработчик называется. Берёшь большой шкерочный нож и пластаешь дары моря вдоль и поперёк. Всё очень просто - любая домохозяйка справится. И платят за это, заметь, и неплохо платят.

Северцев задумался, но в это время к их столику подошёл с кружкой в руке плотный синеглазый парень в джинсовой куртке с коротким меховым воротником.

– Ребята, у вас свободно?

– Садись, - Вадим оглядел незнакомца, - гостем будешь. Стакан нальёшь - хозяином станешь.

– Стакан?
– парень усмехнулся - странновато усмехнулся, одними уголками губ.
– Не похожи вы на алкашей-синюх, которым стакан спозаранку требуется.

– Стакан - это дело такое, - философски заметил Андрей.
– Ни академик, ни герой, ни мореплаватель, ни плотник-краснодеревщик его не чурались. Меня Андреем зовут.

– Сергей, - представился синеглазый и быстро ощупал взглядом разномастную толпу, роящуюся между стойкой и столиками. Взгляд у него был насторожённый, словно Сергей чего-то - или кого-то - опасался.

– А я Вадим, - завершил процедуру знакомства Костомаров.
– Вот думу думаем, куда пойти, куда податься.

– В смысле?
– Сергей перевёл взгляд на приятелей.
– Кого найти, и с кем набраться? Это не актуально - дело надо делать.

– Так мы дело и обмозговываем, - чуть обиженно произнёс Северцев.
– Мы ведь, как ты абсолютно правильно заметил, не пьянь подзаборная.

– И что намозговали?

– Да вот друг мой Вадька зовёт на Дикий Восток - рыбу ловить для удовлетворения всёвозрастающих потребностей советского народа.

– Нет больше советского, - буркнул Вадим, - а народ рад-радёшенек, если сумеет талоны на мясо отоварить. Ты по специальности кто?
– спросил он Сергея.

– Вообще-то химик - химфак универа закончил. А сейчас - на вольных хлебах.

– И как они, хлеба?
– с ехидцей поинтересовался Андрей.
– Сытные?

– По-разному, - уклончиво ответил их новый знакомый и снова осмотрел зал.

"С горчинкой хлебец твой, парень, - подумал Костомаров, перехватив взгляд Сергея.
– Озираешься, как загнанный. Ну-ну…".

Тем не менее, он изложил этому странноватому парню свою идею, и тот неожиданно проявил неподдельный интерес - это было заметно по тем вопросам, которые Сергей задавал Вадиму.

– Сахалин, говоришь? Райский остров - лежит почти что на широте Крыма. Пальмы, море, женщины…

– …в телогрейках, - вставил Андрей. Он откровенно приуныл - вчера они с Вадимом начинали вместе, однако Северцев, судя по всему, нанёс куда более серьёзный урон своему здоровью и теперь никак не мог "придти в меридиан".
– Слушайте, джентльмены, пивом душу не обманешь! Вы как хотите, а я сбегаю в лабаз за пузырём - уже дают.

– Возьми, - Сергей протянул ему крупную купюру.
– Бери две бутылки - нас трое, а я на халяву хлебать не привык.

– Вот это по-нашему, по-бразильски, - уважительно произнёс Северцев, взял деньги и бодрым шагом направился к выходу.

– Знаешь, Вадим, - решительно сказал Сергей, проводив глазами уходящего гонца, - я вписываюсь. И край земли меня устраивает - питерский климат вреден для моего здоровья. Сыро тут, понимаешь, - он снова усмехнулся своей странной улыбкой.
– Если ты, конечно, всерьёз намерен ехать.

– Я - всерьёз. Время сейчас такое - не до шуток.

– Тогда договорились. Вот мои телефоны, - синеглазый достал шариковую ручку и черкнул на треугольничке обёрточной бумаги, заменявшем здесь салфетку, два номера.
– По рабочему спросишь Алексеева, а живу я один - сменные девушки не в счёт.

– А ты что, уже уходишь? Торопишься куда?

– Да нет, не тороплюсь. Посидим, расслабимся, выпьем за знакомство и…за удачу. Просто сначала дело - пока не заболтались, - а потом уже всё остальное.

– Это верно, - согласился Вадим.
– Запиши и мои координаты.

Сергей записал. Они помолчали. Потом закурили - Костомаров свою привычную "беломорину", Алексеев сигарету из яркой пачки, какие в изобилии появились с недавних пор в разнокалиберных ларьках, поганками выросших вокруг всех станций метро. Взяли ещё по кружке пива и набор - в преддверии грядущего возлияния стоило позаботиться о закуске. Наконец Вадим собрался продолжить разговор - надо же узнать побольше об этом парне, свалившемся ему как снег на голову, - но тут за жёлтыми кругляшами толстого волнистого стекла, украшавшими окна заведения, мелькнула щуплая фигура Андрея.