Шрифт:
– О презренный, держись!
Хотел он поразить Катрана, но Катур из-за спины его вывернулся, ударил палицей его по плечу, да так, что тот вдвое согнулся, к гриве коня припал и меч из рук уронил. Лишился он сознания и свалился на Катрана. Связали они и его тоже, а сами опять бросились в бой, многих воинов из того отряда на месте положили.
Дошел слух о том до лагеря. Хоршид-шах приказал всему войску выступать, чтобы поражения не потерпеть. Ему доложили:
– Какая-то шайка разбойников напала, захватила Сиях-Гиля и Сама.
Это известие очень огорчило Хоршид-шаха, он сказал:
– Пока они на нас не напали, мы о них и не слыхали… Сколько их было и кто их предводитель?
Один из дозорных ответил:
– Большого войска там не видно было. Но слыхал я, как один говорил: «Я Катран», а другой: «Я Катур», а третий: «Я Сейлем». Очень они грозно кричали, но, по моему разумению, больше трех человек их там не было.
– Как это может быть, ведь они же в заточении? – удивился Хоршид-шах.
Там присутствовал Аргун, Хоршид-шах на него закричал:
– Не ты ли говорил, что твоя темница прочная, такая, что из нее никто никогда не выберется, что из ущелья Бограи сбежать невозможно?! О горе, пока Самак делами своими занимался, мы их проглядели, зазря упустили!
– О шах, понять не могу, как это случиться могло?! – говорит Аргун. – Надо послать кого-нибудь выяснить, в чем дело. Может, кто-то еще их именем прикрылся?
Так они раздумывали и рассуждали, как вдруг прибыл верный человек из ущелья Бограи. Еще не рассвело, а он уж входил к Хоршид-шаху. Поклонился посланный и сказал:
– О шах, пленники бежали! Хоршид-шах воскликнул:
– Вот видишь, Аргун, что ты наделал? Я на твои слова положился, и пленники улизнули!
– О шах, я прямо не знаю, как это могло выйти, – ответил Аргун. – Прочнее этой тюрьмы на свете нет!
Шах спросил посланца:
– Как же это произошло? А посланец тот был Самран, он сказал:
– Дело было так, шах. Приехали к нам двое, сто харваров вина привезли. Бограи все вьюки опечатал, чтобы шаху послать. Потом завели мы их в ущелье, чтоб за вино расплатиться. Они стали Бограи просить: дескать, желаем ущелье осмотреть. Когда мимо проходили, спросили, кто, мол, здесь сидит. Я сказал, и мы оттуда ушли. Остались они ночевать в ущелье, да и увезли пленников. Бограи послал меня вам сообщить.
Хоршид-шах. Фаррох-руз и богатыри очень расстроились: ведь вырвавшись на свободу, три таких богатыря многое смогут натворить, да еще Сиях-Гиль и Сам попали в плен.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. О том, как Сиях-Гиль и Сам попали в лапы тюремщика Термеше, как Самак вызволил их из тюрьмы и познакомился с Сорхвардом [28]
тем временем Катран, Катур и Сейлем, разбив караульный отряд и захватив в плен Сиях-Гиля и Сама, отправились дальше, а на дороге Канун,
28
Сорхвард – букв, «рыжий лев».
Кафур и Мехран-везир их дожидались. Было еще темно, когда богатыри подъехали к своим палаткам. Когда наступило утро, Газаль-малек воссел на тахт, и первый человек, который предстал пред очи его, был Катран.
Поклонился он земным поклоном царевичу, а тот как увидел Катрана, встал, обнял его, расспрашивать начал. Рассказал Катран, как было дело, потом приказал привести Сиях-Гиля и Сама. Тут пришли и Катур с Сейлемом, Мехран-везир с Кануном и Ка-фуром. Обрадовался Газаль-малек, похвалил Кануна, обласкал его, почет ему оказал. А затем распорядился казнить Сиях-Гиля и Сама.
Катран поклонился и молвил:
– О царевич, когда они нас захватили, оставили в живых и Держали взаперти, а ведь могли бы и смерти предать. Надобно заковать их в цепи и вместе с грамотой об одержанной победе отослать к Армен-шаху.
Газаль-малеку этот совет понравился, он приказал, чтобы на °боих пленников надели оковы, и вызвал двести всадников, чтобы сопровождать их.
Мехран поклонился и сказал:
– О царевич, да будет тебе известно, что от меня тебе проку не будет – я к ратному делу непригоден. Кроме того, я не могу оставаться в твоем лагере из страха перед Самаком, который непременно будет покушаться, чтобы меня выкрасть и убить. Ты ведь еще не знаешь, какой это скверный человек! А вот великому государю, отцу твоему, я могу пользу принести. Отправь меня к нему с этими людьми! Уж мы там что-нибудь придумаем, изловчимся, и царевича о том известим.
– Ладно, – согласился Газаль-малек.
Тогда Мехран-везир забрал свою жену, двух дочерей и казну, которую прислал в залог, и, присоединившись к ним, отбыл в Мачин.
Когда они покончили с этими делами, Катран-пахлаван сказал:
– Вели сегодня же начать сражение! Покажем им, как с ними поступать надлежит.
Газаль-малек приказал бить в военные барабаны, войско его оделось в железную броню и выступило на поле брани.
Хоршид-шах грохот барабанов услышал, своему войску повелел выходить. С обеих сторон ряды выстроились, старшины того и другого войска ряды выровняли, расставили по порядку правое и левое крыло, середину войска и передовой отряд.