Слуцкая расправа производилась так, что немецкий комиссар Слуцка сообщал своему руководству о вопиющем произволе литовцев:

«В 8 часов утра 27 октября 1941 года из Каунаса (Литва) прибыл старший лейтенант, который представился как адъютант командира 12-го литовского полицейского батальона безопасности. Он сообщил, что их батальон получил задание в течение двух дней ликвидировать все еврейское население города. Батальон, состоящий из четырех рот, приступил к исполнению данного приказа немедленно по его прибытии…

Я попросил его отложить начало акции на день, но он категорически мне отказал в этом, мотивируя свой отказ тем, что обязан проводить такие же акции и в других городах, а на Слуцк ему отведено только два дня. В течение этого времени Слуцк должен быть полностью очищен от евреев…Где только находили евреев, они задерживали их, сажали на грузовики, увозили за город и расстреливали. Ввиду того, что все специалисты евреи были ими ликвидированы, предприятия города полностью прекратили работу. Со всех сторон посыпались жалобы…

Я должен с сожалением признать, что их действия граничили с садизмом. Весь город выглядел ужасающе. С неописуемой жестокостью литовцы из данного полицейского батальона выгоняли из домов евреев. По всему городу слышались выстрелы. На некоторых улицах появились горы трупов расстрелянных евреев. Перед убийствами их жестоко избивали чем только могли. палками, резиновыми шлангами, прикладами, не щадя ни женщин, ни даже детей. О еврейской акции не могло больше быть и речи, это было похоже на настоящие акты вандализма. Я со своими сотрудниками все время находился в городе и старался спасти то, что еще можно было спасать. Были случаи, что я с револьвером в руках выгонял этих литовцев с предприятий. Подчиненные мне жандармы выполняли мои распоряжения, но они должны были поступать очень осторожно, ибо улицы города простреливались.

В расстрелах за городом я не участвовал и о происходящем там ничего не могу написать. Однако следует отметить, что спустя довольно много времени после акции из закопанных ям все еще выползали раненые.

Многие белорусы, которые доверялись нам, после этой еврейской акции очень встревожены. Они настолько напуганы, что не смеют в открытую выражать свои мысли, однако уже раздаются голоса, что этот день не принес Германии чести и он не будет забыт…

Заканчивая, я должен отметить, что во время акций солдаты данного полицейского батальона грабили не только евреев. Много домов белорусов были ими ограблены. Они забирали все, что только могло пригодиться. обувь, кожу, ткани, золото и другие ценности. По рассказам солдат вермахта, они буквально вместе с кожей стаскивали кольца с пальцев своих жертв. Даже склад, в котором хранилось имущество гражданских учреждений, тоже был ограблен. В казармах, куда их распределили, были проломлены и высажены рамы окон и дверей, которые они использовали для вечерних костров.

Во вторник я получил обещание от адъютанта командира, что в городе их полицейские больше не появятся, однако назавтра же моими людьми были задержаны двое из них при осуществлении грабежа.

Ночью со вторника на среду данный батальон оставил город. Они уехали по направлению к Барановичам. Жители Слуцка обрадованы этой вестью…

Прошу выполнить только одно мое желание: в дальнейшем оградить меня от этого полицейского батальона. Карл»

Кроме Импулявичюса прославился своими «подвигами» командир другого литовского батальона капитан Болеслав Майковскис, бывший до этого начальником полиции г. Резекне. Как и Импулявичюс, он был заочно приговорен советским судом к смертной казни. В обвинении указывалось, что по его распоряжению в Литве была уничтожена целая деревня, убиты тысячи евреев. Брат Майковскиса Вадим Майковский занимался убийствами евреев в Киеве на должности начальника городской полиции. 3-й литовский батальон принимал участие в антипартизанской операции «Болотная лихорадка «Юго-Запад», проводившейся в Барановичском, Березовском, Ивацевичском, Слонимском и Ляховичском районах в тесном взаимодействии с 24-м латышским батальоном.

Всего в Литве было сформировано 22 литовских батальона «Шумы» (номера с 1-го по 15-и с 251-го по 257-й). В августеоктябре 1942 года литовские батальоны располагались на территории Украины: 3-й. в Молодечно, 4-й. в Сталино, 7-й. в Виннице, 11-й. в Коростене, 16-й. в Днепропетровске, 254-й. в Полтаве, а 255-й. в Могилеве (Белоруссия).

В октябре 1942 года 250-й литовский шума-батальон был включен в состав частей группы армий «Север» и на его базе были созданы 650-я и 651-я восточные охранные роты (литовские).

В марте 1944 года началось формирование еще 13 батальонов (номера с 263-го по 265-й и с 301-го по 310-й), однако до конца эти мероприятия не были доведены.

Большинство батальонов действовали за пределами Литвы: в Ленинградской области (5 и 13), в Белоруссии (3, 12, 15, 254, 255), в Польше (2). По неподтвержденным данным, один батальон действовал в Италии, другой. в Югославии.

Командованию армейской группировки «Юг» в апреле 1943 года подчинялись следующие литовские шуцманшафтбатальоны: 22-й (4 роты), 268-й (3 роты), 4-й (3 роты), 114-й (3 роты), 116-й (3 роты), 117-й (3 роты), 117-й вахт-батальон (3 роты), 122-й (3 роты), 123-й (3 роты), 130-й (1 рота). Номинальным командующим этой «армией» был бывший офицер литовской армии подполковник Спокявичюс, однако реальными командирами оставались немцы.

Судя по фотоматериалам тех лет, литовский шуцманшафт был вооружен трофейным советским стрелковым оружием.

Униформа представляла собой смесь элементов литовской армейской и немецкой полицейской униформы. Присутствовала также униформа вермахта. Как и в других национальных частях, использовался нарукавный желто-зеленокрасный щиток-нашивка с сочетанием цветов национального флага Литвы. Иногда щиток имел в своей верхней части надпись «Lietuva». На головных уборах использовалась кокарда вермахта, перекрашенная в национальные цвета, на боковые поверхности касок также наносился краской щиток национальных цветов.