Снежная почта
вернуться

Житинский Александр Николаевич
Шрифт:

«Вот ведь какая петрушка!…»

Вот ведь какая петрушка!Накуковала кукушка,Наговорила тоска,Лампа дрожит у виска.Вот ведь какая задача!Так ничего и не знача,Прожил один гражданин.Впрочем, он был не один.Разве была она пыткой,Жизнь его? Нет, лишь попыткой,Чтоб оправдаться с трудомПеред неясным судом.Он был подопытной мошкой,Занятый вечной зубрежкойС тихим восторгом лицаПод микроскопом Творца.

Элегия

Я за окно глядел, и хитрый взгляд луны,Сообщницы моей, которой не даныПять наших чувств, чтоб мучаться, томясь,Напоминал, что существует связьМеж нами. О холодное светило!Я знаю, в глубине твоей таится сила,Душевный жар, покрытый мертвым слоемПеска и камня, но, гордясь покоем,Холудностью своей, которой все низки,Ты не заботишься, пробьются ль сквозь пескиДа камни на тебя направленные взгляды,И от аструномов своих не ждешь награды.А я, постыдный раб хвалы или хулы,Желал, но не достиг бесстрастия скалыИ не зажег волшебного огня,Которым светишь ты надменно на меня.

«Давайте говорить о главном…»

Давайте говорить о главном.Нет времени на пустяки.Родившись с именем державным,Мы от величья далеки.Мы, покорители пространства,Забыли, что на бытииЛежит печать непостоянства,И хладны Стиксовы струи.Казалось бы, наш дерзкий разумПочти с Божественным сравним,И повинуются приказамИ твердь, и топь, и огнь, и дым.Но мы, вращаясь в высших сферах,Как бы в приемной божества,По-прежнему живем в пещерахИ катакомбах естества.Темны пустые переходы,И звук шагов пугает нас.И дальний светлячок свободыУж поколеблен и угас.

«Какая там птичка щебечет, звеня?…»

Какая там птичка щебечет, звеня?Какая там травка в цвету?Названья Природы темны для меня,Признаюсь к большому стыду.Другие породы, другие цветыЗаучены издавна мной.Они на земле оставляют следыКолесами, дымом, броней.Простите, растения, бедность мою!Вы, птицы, простите мой слух!Я сам ведь неназванный песни пою,А значит, я брат вам и друг.

Запись в дневнике

Вчера мой сверстник в форме капитана,Вернувшийся на днях из Казахстана,Где расположен Энский полигон,(Не дай мне, Боже, выболтать секрета!)Рассказывал, как действует ракета,Причем, весьма был этим увлечен.Он говорил, не в силах скрыть азарта,Что зрелище ракеты после стартаБожественно и полно красоты.Земля дрожит, трава на ней дымится,Горит… Тебе такое, мол, не снится!(Он незаметно перешел на «ты».)И странно – я, певец разоруженья,Не смог унять душевного движенья,Представив этот грохот и полет.Так что же сердце заставляет биться?Неужто жажда крови и убийства,Что в глубине души моей живет?Скорее, здесь мальчишеское что-то:К оружию пристрастье и охотаЗайти, как в детстве, в ярмарочный тир…Я сверстника разглядывал, тупея.Запомнились зачем-то портупеяИ новенький, с иголочки мундир.

«Комариный писк…»

Комариный писк,Медленный, летучий.Светел лунный диск.Ветер гонит тучи.В сероватой мглеЧеткий контур ставен.Будто на землеЯ один оставлен.Будто эта ночьДолгая, как повесть,Мне должна помочьУмереть на совесть.Завершить дела,Погасить светильник…На краю столаТикает будильник.

«Эта белая ночь так тиха…»

Эта белая ночь так тиха,Что прохожих шаги под балконом,Как ударные стопы стиха,Во дворах отдаются со звоном.Эта белая ночь так пуста,Что словами ее не заполнить,Но пространство пустого листаПриглашает все это запомнить.Эта белая ночь так черна,Так длинна и так тянется сладко,Что душа, ее свойствам верна,Растворяется в ней без остака.

Восточный мотив

Обращаюсь к звезде:неужели мы так одиноки?Нет нам братьев нигде,так зачем ты горишь на востоке?И зачем ты нас дразнишьподобием жизни и света?Нет мучительней казни,чем видеть твой взгляд без ответа.Неужели мы всеот простой опечатки природы?Эти травы в росе,эти всходы и вешние воды,Эта жизнь без конца —неужели она только шуткаМолодого Творца,от которой становится жутко?