— Да ты что, совсем охренел, развяжи меня!.. Или я не знаю, что с тобой сделаю! — вопила Ядвига, потираясь головой о шершавый ствол пальмы.

— Ой, извини, я просто не в себе, — кинулся отвязывать девушку Роберт.

Как только последний узел был развязан, Ядвига со всего размаху саданула Тюфякова в торец, тот взмахнул руками и упал на пол как подкошенный, лишившись сознания.

Очнулся он от того, что по его лицу стекала вода. «Дождь», — подумал он. Но это был не дождь, это был Ядвига, приводящая его в чувство водой из фляжки.

— Ядвига, — сказал он глупо улыбаясь, лежа на земле. — Спасибо… спасибо тебе за все…

Ядвига озабоченно взглянула на его, вероятно, удар был слишком сильный и в голове Тюфякова что-то повредилось.

— За что?

Роберт ничего не ответил, он сел, вытер лицо рукой и его взгляд наткнулся на дипломат.

— Ян, тьфу, Ядвига, я хочу тебе сказать… В общем, половина бриллиантов твоя, ты ее заслужила. А вернусь в Ферск и сдам вторую половину государству.

— Ага, сдашь и они прямым путем попадут в лапы Хрюкина и его «тропистов». В Ферске все крупные чиновники из этой кормушки питаются…

— Тогда сдам в детский дом…

— Ага, и их украдет директор детского дома, заврайоно или братки накатят и спалят все к чертовой матери. Останутся твои сиротки на пепелище…

— А что делать? — растерянно спросил Роберт.

— Что-что? В дело вложить, проценты получать, суммы крутить. А потом, если захочешь спонсорскую помощь сироткам будешь оказывать.

— В какое дело? Я в этом не смыслю ничего…

— Тюфяков, не забивай себе голову всякой ерундой, нам сейчас с острова выбраться нужно, а уж потом этой ерундой заниматься, — произнесла она, снова почесываясь.

— Господи, чего ты чухаешься, как щенок шелудивый, — не выдержал Роберт, которого отвлекало от серьезных раздумий беспрестанное почесывание девушки.

— Не знаю, наверное, психосоматическое, я бы не чесала, если бы не чесалось. Прям не могу, кожа зудит и все. Станешь тут с тобой нервной… Да и грязь эта дурацкая, не помню когда в последний раз голову мыла.

— Голову? — задумчиво уставившись на шевелюру девушки, переспросил Роберт. — Ну-ка, наклонись, я посмотрю…

— Чего это ты там смотреть собрался? — возмущенно произнесла девушка.

— Дай посмотрю, не бойся, — сказал Роберт, подходя к девушке, — что ты как маленькая? Может у тебя там…

Роберт запустил пальцы в волосы, помолчал минуту и со вздохом произнес:

— Поздравляю вас девушка, у вас — педикулез.

— Чего? Ты давай по-русски, а не выражайся, — возмутилась Ядвига.

— По-русски? Вши у тебя, вши! Обыкновенные такие маленькие вошки. Где ты их подцепила только, хотя… В поселке можно чего угодно набрать…

— Какие вши, ты что? Откуда у меня вши… — все еще по инерции продолжала возмущаться Ядвига.

Роберт ловко, как обезьянка, щелкнул пальцами и сунул девушке под нос малюсенькое вредное насекомое:

— Вот, смотри, если не веришь.

— И что мне теперь делать? — со слезами в голосе проговорила девушка, я в жизни никогда вшей не видела, как я теперь с ними буду…

— С ними? Никак, — серьезно ответил Тюфяков. — Пока мы до большой земли доберемся, ты вся завшивеешь. Выход один — под Котовского.

— Это как? — поинтересовалась девушка.

— Налысо!

— Ни под какого Котовского я не собираюсь!.. — возмущенно выпалила девушка.

— Не хочешь под Котовского, можно под Хрущева или под Фантомаса…

— Ты еще издеваешься? — с кулаками бросилась на Роберта Ядвига.

— Ну чего ты расстраиваешься, это сейчас даже модно. Вон группа такая была, смешное такое название… нравы и полиция, что-то такое… Там солистка лысая была, ну, это, без волос… Да ты не переживая, мы сейчас тебя побреем налысо, а ты парик купишь, какой захочешь. Хочешь брюнетка, блондинка или рыжинка… Тоже ничего.

Слушая доводы Тюфякова, Ядвига не переставая чесалась, это бесконечное почесывание убедило ее гораздо лучше слов Роберта.

Ядвига достала ножик с остро отточенным лезвием и подала Роберту:

— На, режь! — произнесла она таким голосом, будто Роберт должен был лишить ее ушей или носа.

Роберт принялся за дело, без мыла, конечно, было не удобно, но что поделаешь — на войне как на войне. Через полчаса работа была закончена, лысенькая Ядвига выглядела забавно, Роберт едва сдержал смех.

— Ну вот, — произнес он, — сбривая последний островок растительности, — теперь все, никаких вшей. А ты лы… без волос, очень даже симпатичная, — приободрил он девушку.