Шрифт:
Илья вскочил вместе со мной и схватил меня за руки:
— Умоляю тебя, Володя, только не надо сейчас ничего делать! Не трогай этих несчастных, не лишай их жизни!
— Заступничек! — прорычал я ему в ответ. — С чего вдруг такая любовь?! Мы не адвокаты, мы судьи!
Илья ничего не ответил. Остальные тоже молчали. Тем не менее гнев мой постепенно угасал. Я медленно сел на стул, и на кухне воцарилось напряженное молчание. Правда, как только я пришел в себя и почти уже успокоился, где-то в сердце квартиры зазвонил телефон — громко и тревожно. Раньше так звучали междугородние вызовы. Через мгновение в дверях столовой появилась Эльга с переносной трубкой в руках, продолжавшей истошно трезвонить. Не успел я взять у нее аппарат, как он перестал звонить и заговорил хорошо знакомым низким голосом моего давнего знакомого Еноха:
— Трубочку-то возьми, бесовский прихвостень, а то я уже устал тренькать! — Невоспитанный патриарх проявил доселе невиданный такт, заговорив со мной на арамейском. Наверное, решил, что кроме нас двоих им никто не владеет. Я приложил трубку к уху:
— Ты, никак, в бегах, Енох? В Сибири прячешься или сидишь на даче в Подмосковье и консультируешь высшее руководство страны по поводу создания антиклерикального народного форума?
— Окстись, неслух, ты что, совсем рассудок потерял? — Голос Еноха звучал ровно, но выражал немалую степень недовольства. — Лучше скажи мне: тебе не жалко людей-то? Три дня о них горевал, а теперь опять осерчал.
— Так, может, это были не мои, а твои мысли? Ты мне внушал их, пророк? — А что, до этого у тебя было много своих мыслей? — Старик насмешливо хмыкнул.
— Не надо этих пустых разговоров! — выкрикнул я, снова поднявшись на ноги. Мое секундное спокойствие как ветром сдуло. — Что ты мне из себя сейчас овцу невинную строишь? Думаешь, я забыл, как ты в Лондоне призывал своих дружков расправиться с Даниилом и с нами? Почему ты решил, что я хочу с тобой говорить?! Неблагодарный старик!!! Даниил вернул тебе жизнь, а как ты отплатил ему?
— Спокойней, молодой человек, перестаньте кричать на старших — это невежливо. И потом, что значит — вернул? Не он давал, не ему и распоряжаться! — Енох вздохнул. — А ты сильно изменился, не нравится мне это. Я ведь давно тебя предупреждал — смотреть надо, кому служишь! Мне-то, старому дураку, сперва показалось, что ты неплохой парень, а теперь я вижу, он тебя полностью под себя подмял.
— Прекрати трепаться! — Я кричал в трубку во весь голос: — Ты, да ты жив лишь потому, что Он хочет этого! Не смей противиться Его воле!
— Мальчишка! — возмутился старик. — А ну выйди — поговорим!
Отшвырнув телефон, я бросился к входной двери и прошел ее насквозь, пронзив взбешенным телом послушно поддавшуюся мне материю стены. Отбросив соблазн сразу проследовать по телефонному кабелю до трубки Еноха, я материализовался прямо перед ним.
ГЛАВА 16
Енох не скрывался в ближнем Подмосковье. Он выбрал место под стать своему характеру — Красноярское море. Не надо меня поправлять, может, название и небезупречное, но придумано оно не мной. Енисей перекрыли плотиной, вот и получили море. Красота! Просторы! Масштаб — не чета городскому. Глаз отдыхает, скользя по поверхности бесконечного водного зеркала. Вода чистейшая и все время холодная, да и глубоко. А уж по берегам леса какие дремучие — тайга, редко где мобильные телефоны берут! Да и кому тут звонить? Местные обитатели все больше по старинке живут — охотой да собирательством, трепаться часами в этих местах не принято.
Правда, у Еноха телефон был спутниковый. Модные все-таки парни эти пророки, научно-технический прогресс им явно по душе! Не удивлюсь, если в его избушке на курьих ножках окажутся широкоформатный телевизор и лэптоп с высокоскоростным подсоединением к Интернету. Домишко Еноховский мне тоже пришелся по вкусу. Прямо как с картины «Меншиков в Березове» — добротно срублен!
— С местом ты промахнулся, дружище, — засмеялся я. — Относительно неподалеку тут Шушенское, где Ленин с Наденькой на охоту хаживал со стариком Сосипатычем! Вот это место так место, историческое!
— Это сын того самого святого? — не понял пророк.
— Размечтался! — хмыкнул я. — Просто у кого-то из родителей несчастного было плохо с чувством юмора, вот по святцам и назвали. А как пацану в жизни мучиться с таким имечком придется, и не подумали. Вот такие были на Руси суровые времена. Представляешь кого-нибудь из современных россиян с именем Енох? А дети его — Геннадий Енохович, как звучит!
— Замечательно звучит, — насупился старик, — благородно!
— А планы Ильича особым благородством не отличались. В результате их осуществления вся Россия юшкой умылась, про Бога и вовсе забыли. Так что думай, дед, что ты сделаешь и зачем!
Мы стояли неподалеку от избы пророка, метрах в двадцати от воды. Из соседних домов нас видно не было, что было очень даже хорошо, а то вопросов потом не оберешься. Я как выскочил босой из московской квартиры, так и стоял в одном халатике на голое тело, переминаясь с ноги на ногу. Енох же был принаряжен по последнему писку местной моды. На нем были какие-то невнятные сапоги, замызганные брючки и пиджачок с дырками на локтях, надетый на старую тельняшку. Одним словом — два алкаша! Не хватало только «Беломора» в зубах и трехлитровой бутыли с самогоном.