Чёрт не отреагировал на это никак. Нечисть, даже иллюзорную, очень трудно прогнать. Что это ещё за дела, я не могу справиться с собственной иллюзией! Хорошо ещё, что иллюзии делать не разучилась. Есть ещё порох в пороховницах!

— Бу — бу — бу — сказала нечисть — я исполню твоё желание! Ты только попроси! Ну, попроси, чего тебе стоит!

— Отстань, я тебе сказала! Если не успокоишься, я тебя уничтожу!

— Ну — ну…

— Я тебе дам «ну — ну»!

Наверное, он получился у меня такой живучий, потому, что я подсознательно этого хочу. Я хочу, чтобы хоть кто — то мне помог. Я вздохнула и с трудом уничтожила свою самую удачную и живучую иллюзию.

Включила телевизор, а там умный дядечка несёт такую чушь! Объясняет мне, что только на Земле сложились условия, благоприятные для жизни и нигде больше нет такого чуда. Ха! Уж, если жизнь где — то когда — то появилась, то она расселится по всей Вселенной, везде, где есть хоть какие — то условия для её существования! Эмблемой жизни, я бы сделала какой — нибудь сорняк. Да, его, сколько ни выпалывай, он всё равно, через какое — то время вновь прорастёт! Жизнь — штука хрупкая, но сильная.

Звёзды свисают с неба спелыми гроздьями винограда. Небо такое ясное, что сквозь него видны иные миры, но мне больше никогда там не побывать, кончилось моё время! Я заплакала…

Как это всё начиналось? Да довольно банально. Кто бы мог подумать, что такие невероятные события могут так скучно начаться. Ни тебе знамений, ни клинических смертей, ни летающих тарелок, ничего такого!..

Было лето, было жарко. Душно, липко, потно. Отвратительно! Я вообще не понимаю, как можно любить лето. Что хорошего в этом взбесившемся ультрафиолете, который выпаривает из человека всю жизнь? Лето — это вовсе не время отдыха, нет, лето — это время бесконечной суеты и ненормального желания всё успеть. Мне больше нравится осень. Во рту бло сухо, а в голове — пусто, но сердце колотилось так, словно вот прямо сейчас что — то невероятное должно произойти. И это произошло!

Он подошёл ко мне на остановке. Я даже не заметила, откуда он взялся, подозреваю, что он просто материализовался из воздуха, во всяком случае, потом он именно так и поступал.

Остаётся только вспоминать, как всё это начиналось…

Был июль, жаркий, пыльный и потный. Асфальт плавился под ногами, и дышать было трудно. А ещё выхлопные газы, кислый запах пота, смешанный с запахом дезодоранта, от чего становилось совсем тошно. Множество людей, спешащих куда — то по своим делам, радовались тому, что, наконец — то, вот он — долгожданный отпуск!

Я стояла и думала, что школа позади, а что мне дальше делать непонятно. Думать было трудно — постоянно отвлекали какие — то посторонние мысли. Учиться мне совсем не хотелось, работать тоже — каждый день ходить на работу и от звонка до звонка просиживать свою жизнь, занимаясь ненужным и неинтересным мне делом. Терпеть какого-нибудь придурковатого начальника, тихо его ненавидеть, «вздыхать и думать про себя «когда же чёрт возьмёт тебя!», и молчать в тряпочку, потому что начальник всегда прав. Но жить-то как-то надо. И я уже додумалась до того, что буду торговать на рынке всяким барахлом и это меня, честно говоря, не очень — то вдохновляло, как вдруг услышала за спиной приятный мужской голос:

— Начинается новая жизнь? Что делать будешь?

Я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на незнакомца — ничего особенного. Самый заурядный тип. Ну, если не считать глаз. А вот глаза!.. Глаза — самые необычные из всех, что я видела. Я бы сказала — нечеловеческие глаза!

Мы сидели в кафе и ели мороженое. Он был в темных очках, чтоб не привлекать к себе лишнего внимания. А дело все в том, что глаза у него были слишком яркого желтого, какого-то кошачьего цвета. Не всякая кошка может похвастаться такими яркими, золотистыми глазами — хоть монеты из них отливай! Без всяких посторонних точек, полосок, вкраплений. Нечеловеческие глаза, точно — нечеловеческие!

— Ты — не человек — сказал он спокойно.

— Ты, юноша, на себя бы посмотрел, когда ты без очков — обиделась я срочно. — Это ещё вопрос, кто из нас не человек!

— Да я о себе и не говорю. Ты лишь наполовину человек, как, впрочем, и я.

— Уже неплохо. И кто я, по-твоему?

— Не «по-моему», а вообще. Ты, как и я — Наблюдатель-Координатор.

Я рассмеялась, потому, что у него это получилось слишком уж торжественно и пафосно, как присяга. Приличные люди так не разговаривают. Пафос вообще довольно неприятная штука — в него не хочется верить. О важных вещах лучше говорить легко и просто.

— Я не знаю, кого ты из себя корчишь, и из какого дурдома ты сбежал, но я — самый обычный человек, без всяких там отклонений. И вообще, знаешь, настроение у меня сейчас не самое подходящее для знакомства. Короче, гуманоид, отстал бы ты от меня, а? Посмотри, сколько вокруг милых девушек, которые согласятся тебе подыграть. А я — обычная, скучная девица, без фантазии.

— Ты в этом уверенна? Я своим тоже кажусь самым обычным человеком.

— Своим?

— Я не с Земли.

Мама родная! Психи просто так шарахаются по городу и пристают к мирным гражданам! И откуда их столько взялось? Вся эта шелупонь: экстрасенсы, колдуны, контактеры плодятся в геометрической прогрессии, как кролики в Австралии. Почему людям так не нравится быть просто обычными людьми, без всяких там тараканов в голове? Обязательно нужно строить из себя кого — то, кем ты не являешься.