— Рэмси Логан, — улыбнулся Гримм леденящей улыбкой.

— Ты не удивился, когда увидел меня, а, Родерик? Или мне следует называть тебя Макиллихом? — выплюнул Рэмси это имя, словно вдруг обнаружил на языке какую-то мерзость.

— Нет, не могу сказать, что удивился.

Гримм тихо подвинулся ближе.

— Я всегда знал, что ты за человек.

— Я сказал тебе остановиться, ублюдок. Я убью ее, не задумываясь.

— И что ты будешь делать потом? — возразил Гримм, но остановился. — Тебе ни за что не удастся уйти отсюда, так чего же ты добьешься, убив Джиллиан?

— Получу удовольствие, избавив мир от будущих чудовищ — Макиллихов. И, если я не выйду отсюда, Маккейны уничтожат тебя, когда выйдешь ты.

— Отпусти ее. Освободи ее, и можешь взять меня, — предложил Гримм.

Джиллиан стала вырываться из крепкой хватки Рэмси, давая понять, что такое предложение ее не устраивает.

— Боюсь, я не могу этого сделать, Макиллих.

Гримм ничего не сказал, но взгляд его кровожадно загорелся. Их разделяли ярдов двадцать, и Гримм подумал, сможет ли неистовствующий берсерк преодолеть их и освободить Джиллиан, прежде чем Рэмси успеет сделать движение ножом.

Слишком рискованно, и, видимо, Рэмси рассчитывал, что это удержит его. Но что-то здесь не так. На что надеется Логан? Рэмси знал, что, если он убьет Джиллиан, Гримм превратится в берсерка и разорвет его на куски. Что замышляет Логан? И, стараясь выиграть драгоценные минуты, Гримм начал задавать вопросы:

— Почему ты это делаешь, Логан? Знаю, что в прошлом у нас были стычки, но не столь же значительные!

— Это не имеет никакого отношения к нашим стычкам и к тому, кто ты есть, — презрительно произнес Рэмси. — Ты не человек, Макиллих.

Гримм закрыл глаза, не желая видеть того ужаса, который, как он был уверен, появился на лице Джиллиан.

— Когда ты догадался?

Поддерживая разговор с Рэмси, он сможет догадаться, чего хотел этот ублюдок. Если понадобится пожертвовать жизнью, чтобы обеспечить безопасность Джиллиан, он умрет с радостью. Но, если Рэмси собирается убить их обоих, Гримм умрет, сражаясь за свою любовь.

— Я догадался об этом в тот день, когда ты убил рысь. Я стоял за деревьями и видел тебя после превращения. Хэтчард назвал тебя настоящим именем. — И Рэмси от отвращения замотал головой. — Все эти годы при дворе я ни о чем не догадывался. О, я знал, кто такой Гаврэл Макиллих — черт возьми, думаю, все об этом знают, кроме этой твоей милой сучки.

И он рассмеялся, когда Гримм окаменел.

— Спокойно, а то порежу!

— Значит, это не ты пытался меня травить?

Гримм медленно продвинулся вперед — так грациозно, что даже незаметно было, что он двигается. Рэмси громко захохотал.

— Задумано было неплохо. Да, это я пытался тебя отравить, черт возьми! Даже это обернулось против меня самого; ты каким-то образом подсунул яд мне самому. Но тогда я не знал, что ты берсерк, иначе я не терял бы времени даром.

Гримм поморщился. То, чего он так боялся, произошло, но лицо Джиллиан было повернуто в сторону, прочь от ножа, и выражения ее лица нельзя было разобрать.

— Нет, — продолжал Рэмси. — Я не имел представления о том, что ты берсерк. Мне просто хотелось вывести тебя из игры — как претендента на руку Джиллиан. Видишь ли, мне нужна эта девушка.

— Я был прав. Тебе нужно ее приданое!

— Но ты не знаешь и половины правды. Я в такой глубокой кабале перед Кэмпбеллом, что у него теперь документы на всю мою землю. В прошлом Логаны шли в наемники, но в последнее время не было хороших войн. Знаешь, когда в последний раз мы нанимались воинами? Перестань двигаться! — заревел он.

— Когда? — спокойно спросил Гримм.

— Пятнадцать лет назад. К Маккейнам, ублюдок. И пятнадцать лет назад Гаврэл Макиллих убил моих отца и братьев.

Гримм этого не знал. О той битве у него сохранились довольно смутные воспоминания, — ведь это было его первое неистовство берсерка.

— В справедливом поединке. И если ваш клан нанимался, то они воевали даже не за то, чтобы отстоять себя, а убивали за звонкую монету. Они пришли в Тулут, чтобы напасть на мой дом и убивать моих людей…

— Вы не люди. Вы не человеческой породы!

— Джиллиан не имеет к этому никакого отношения. Отпусти ее! Тебе ведь нужен я?

— Она имеет к этому отношение, если вынашивает ребенка, Макиллих. Она клянется, что это не так, но, думаю, я подержу ее здесь, просто, чтобы убедиться в этом. Маккейны многое рассказали мне о вас, чудовищах. Я знаю, что мальчики рождаются берсерками, но превращение происходит, когда они взрослеют. Если из ее утробы появится мальчик, он умрет. Если девочка, как знать, может, я позволю ей жить. Из нее могла бы получиться забавная игрушка.