Она махнула рукой, указывая на небольшой поселок внизу, в поисках защиты жавшийся к стенам Кейтнесса. Хэтчард бросил на нее колючий взгляд.

— Быть может, это глубоко потрясет твою… скажем, широкую натуру, но не у всех на уме одни девки, госпожа Туиллоу.

— Не называй меня госпожой Туиллоу, Рэмми, — огрызнулась Кейли. — Я ни за что не поверю, что ты прожил почти сорок лет, так ни разу и не заглянув к девкам. Но, должна сказать, я нахожу ужасным, что они отправились к девкам, когда их призвали сюда ради Джиллиан.

— Если бы ты хоть изредка меня внимательно слушала, Кейли, то, возможно, услышала бы, что я сказал. Они уехали в Дурркеш по предложению Рэмси — не к девкам, но за товарами, которые можно купить только в городе. Ты же сама говорила, что у нас закончились перец-горошек и корица, и ты не можешь купить эти товары здесь.

Хэтчард жестом показал на деревню и, выдержав многозначительную паузу, добавил:

— Еще я слышал, что на городской ярмарке в этом году можно найти шафран.

— Шафран! Ради всех святых, у нас не было шафрана с прошлой весны.

— И ты вечно напоминала мне об этом, — скривился Хэтчард.

— А как иначе помочь стариковской памяти? — фыркнула Кейли. — И поправь меня, если я не права, но ты же обычно не посылаешь своих людей за товарами?

— Глядя, как жаждет Куин купить элегантный подарок для Джиллиан, я не стал его останавливать. Гримм, полагаю, поехал с ними, лишь бы не оставаться одному с девчонкой, — сухо добавил Хэтчард.

Глаза Кейли заблестели, и она захлопала в ладоши.

— Подарок для Джиллиан! Так она будет Джиллиан де Монкрейф, да? Прекрасное имя для прекрасной девушки, должна сказать. И она будет жить недалеко отсюда, в Шотландской низине.

Хэтчард вернул задумчивый взгляд на ленту дороги, извивающуюся по долине. Увидев, как последний всадник скрылся за поворотом, он цокнул языком.

— Мне бы твою уверенность, Кейли, — пробормотал он.

— И что должно означать это таинственное замечание? — нахмурилась Кейли.

— Просто то, что, по моим наблюдениям, девчонка никогда не заглядывалась ни на кого, кроме Гримма.

— Гримм Родерик — наихудший из возможных мужей для нее! — воскликнула Кейли.

Хэтчард перевел любопытный взгляд на пышную служанку.

— Эй, почему ты так говоришь?

Рука Кейли взлетела к горлу, и она стала обмахивать себя ладонью, как веером.

— Есть мужчины, которых женщины хотят, и есть мужчины, за которых женщины выходят замуж. Родерик — это не тот мужчина, за которого следует выходить замуж.

— Это еще почему? — изумился Хэтчард.

— Он опасен, — вздохнула Кейли. — Явно опасен для девушки.

— Ты думаешь, он может обидеть ее? Хэтчард напрягся, готовый к бурной реакции.

— Даже если он не осознает этого, Рэмми, — тяжело вздохнула Кейли.

— Куда они отправились? И на сколько, говоришь?

Лоб Джиллиан сморщился от досады.

— В Дурркеш, миледи, — ответил Хэтчард. — Я бы предположил, что всего на какую-то недельку.

Джиллиан принялась раздраженно расправлять складки платья.

— Я надела сегодня утром платье, Кейли, красивое платье, — пожаловалась она. — Даже собиралась поехать в деревню в нем, а не в папином пледе, а ты знаешь, как я ненавижу ездить в платье верхом.

— Ты выглядишь действительно восхитительно, — заверила ее Кейли.

— Восхитительно для кого? Все женихи меня бросили.

Хэтчард прочистил горло.

— И на кого именно вы надеялись произвести впечатление?

Джиллиан набросилась на него:

— Тебя отец приставил шпионить за мной, Хэтчард? Ты, наверное, шлешь ему каждую неделю доносы! Ну так вот, болван, я тебе ничего не скажу.

Хэтчард был достаточно тактичен для того, чтобы тут же принять смущенный вид.

— Я не посылаю никаких доносов. Просто беспокоюсь о вашем благополучии.

— Ты можешь заботиться о ком-нибудь другом. Я достаточно взрослая, и могу побеспокоиться о себе сама.

— Джиллиан, — пожурила ее Кейли, — сердитый вид тебе не к лицу. Хэтчард просто выражает свою озабоченность.

— А мне хочется сердиться. Разве нельзя, для разнообразия?

Джиллиан на миг погрузилась в размышления.

— Минуточку, — задумчиво произнесла она. — Дурркеш, говорите? В это время там проводят великолепную ярмарку… последний раз, когда я ездила туда с мамой и папой, мы останавливались на прелестном маленьком постоялом дворе — «Черный башмак», так, кажется, Кейли?