Получив от приятеля формальное разрешение, Гвенлин тут же забыл все обиды и кинулся договариваться с торговцем — бородатым мужчиной лет сорока-сорока пяти, восседавшим в мягком кресле у входа в сколоченный из струганных досок небольшой павильон…

Вскоре все присутствующие рядом с лавкой бронника убедились в том, что кольчатая металлическая рубаха и статный молодой человек были буквально созданы друг для друга. Кольчуга нисколько не стесняла движения Гвенлина и в то же время, будто вторая кожа плотно облегала его стройный торс.

— Красавчик, прям сэр Ланселот Заозерный! — громко воскликнул Шмультик. — Теперь нам никакой враг не страшен — всех уроем.

Оставался конечный и, пожалуй, самый ответственный этап — собственно торг, который грозил превратиться в небольшой спектакль, поскольку торговец также имел глаза и видел, какой фурор произвел его товар в рядах потенциальных покупателей. По этой причине он собирался отстаивать свой шкурный интерес до последнего и получить максимально-возможную прибыль. Для начала бронник заломил ни много, ни мало тридцать фунтов серебром, что по самым скромным подсчетам составляло около сорока золотых "драконов".

— Простите, уважаемый, — поинтересовался у торговца Шмультик, — она у вас случайно не золотая?

— Гномья работа, вещь старинная неоднократно проверенная в битвах. — Не моргнув глазом, соврал мужчина.

— Все, Гвен, снимай рубаху! — Скомандовал демон. — Гномьи кольчуги нам не по карману.

— Погодь, паря! — Торговец положил руку на плечо юноши, собиравшегося безропотно выполнить требование товарища. — Так и быть, для столь уважаемых клиентов — пятнадцать фунтов.

— Пять, — отрубил Шмультик.

— Люди добрые! — неожиданно высоким голосом на весь базар завизжал бронник. — Грабят, посреди бела дня! Где это видано, чтобы за такую красоту предлагать пять фунтов. Двенадцать. Моя последняя цена — двенадцать фунтов серебром.

— Семь. Красная цена твоей кольчуге семь фунтов и ни единого медного гроша сверху.

Неожиданно из толпы зевак вышел пожилой старичок. Подслеповатым взглядом он окинул, облаченную в сверкающее на солнце железо мощную фигуру Гвенлина и обратился к торговцу:

— Милок, почем торгуешь эту рубашку?

— А тебе какое дело, отец? — Нарочито грубо ответил торгаш. — Хочешь посмотреть — смотри со стороны, а если собрался покупать — гони двенадцать фунтов и забирай на здоровье.

— Хочу купить, милок, для внука, он у меня аккурат такой же рослый как этот паренек. Топольку — внучку моему через неделю двадцать пять годков исполняется, вот я и решил все свои кровные на подарочек ему потратить. Есть у меня аккурат двенадцать фунтов. Ты, милок, погодь чуток, я за ними сбегаю и тут же заберу кольчужку.

— Ну что, молодые люди, не желаете приобрести кольчугу за назначенную мной цену?

— Семь фунтов, уважаемый. — Огласил свой вердикт упертый демон, одновременно наступая на ногу не на шутку разволновавшемуся товарищу.

— В таком случае, отец, беги за деньгами, а вы, юноша, извольте снять доспех и повесить его на место. — Хитровато усмехаясь, заявил бронник.

— Разоблачайся Гвен! — Шмультик успокаивающе подмигнул юноше. — Мне надоел этот спектакль с подставными покупателями, направленный на то, чтобы сбыть втридорога лежалый товар. Все равно кольчуга — полное дерьмо и не защитит тебя даже от стрелы на излете. И вообще, в этой лавке не брони — сплошная халтура: все ковано кое-как, железо — болотная сыромятина. К тому же, хозяин аферист и враль: "гномья работа", "проверена во многих боях". — Затем, повернувшись лицом к толпе зевак, театрально указал на кольчатую рубаху и обратился к уважаемой публике: — Эта кольчужка всего-то два дня как доставлена из мастерской какого-нибудь местного оболтуса, возомнившего себя великим кудесником кузнечного дела.

В ответ на столь тяжкое и незаслуженное обвинение торговец сначала побледнел, а потом покраснел как рак. Наконец он пришел в себя настолько, что смог шевелить языком и тут же двинул в атаку:

— Ты это кого сейчас назвал халтурщиком? А известно ли тебе, что эти доспехи изготовлены мастерами Шагандара?…

Не знаю, из какого Шагандара твои брони. — Шмультик не позволил торговцу перехватить инициативу. — Но я готов поспорить, что мой друг одним взмахом своего меча способен разрубить на две части самый прочный доспех в этой лавчонке и доказать тем самым правоту моих слов. А чтобы и меня так же как этого торговца не приняли за пустозвона, я намерен поставить сотню золотых против этой кольчуги, которая по непонятной мне причине так ему понравилась.

В ответ на дерзкие слова демона по рядам столпившихся вокруг зевак пронесся восторженный ропот. Кое-кому очень понравилось начало бесплатного представления, и этот кое-кто жаждал досмотреть спектакль до конца. Кто-то почувствовал запах шальных денег и сам был готов тут же биться об заклад с любым желающим про или контра того белобрысого парнишки, который согласно амбициозным уверениям своего товарища способен одним взмахом меча разрубить любой, даже самый прочный доспех в лавке торговца оружием.