На осаждающих посыпались стрелы и камни. Солдаты отступили и, прикрывшись щитами, начали готовить штурм. Через несколько минут, обмотанные паклей и пропитанные горящим маслом стрелы, полетели в пещеры. Все новые и новые факелы залетали внутрь и скоро оттуда повалил густой черный дым. Несколько разбойников выскочили наружу, пытаясь выбросить горящую паклю из своих убежищ, но тут же свалились, утыканные стрелами, словно дикобразы. Через два часа все было кончено. Оставшиеся в живых пятеро разбойников, кашляя и вытирая слезы, выползли наружу. Когда дым немного рассеялся, солдаты обыскали их берлогу и вынесли оттуда еще три трупа.

Осмотрев пленных, Алдану доложили, что Саюка нет ни среди мертвых, ни среди пленных.

— Куда он мог подеваться? — Король нервно сжимал окровавленный меч.

— Сейчас узнаем. — Владислав кивнул в сторону спускающегося вниз с добычей в руках, айора. Воины подбежали к Глуку и скрутили все еще сопротивляющегося пленника.

— Пять человек на лошадях ускакали по тропе, пытаясь уйти от твоего гнева, король, — пояснил айор. — Сидящие в засаде, одного убили и поймали троих живьем, но вот этому, — он показал на раненного стрелой в плечо разбойника, — удалось проскочить. Я снял его с коня и принес сюда. — Он привычным жестом обернул крылья вокруг тела и замолчал.

— Ну что, Саюк? — Алдан кончиком меча поднял подбородок бандита вверх. — Ты хотел сидеть высоко, я уважу твое желание. Ты будешь долго сидеть и очень высоко.

Он окинул взглядом две дюжины разбойников, стоящих на коленях.

— Повесить всех вон там, на ядовитой яблоне, чтобы все видели и знали, как скор суд короля Стензера. А этого на кол. — Он показал на вершину скалы, где росло несколько ядовитых плодоносов и, не слушая криков осужденных, не оборачиваясь, пошел назад.

На обратном пути Владислав выбрал наконец время и обратился с просьбой к королю:

— Алдан, — попросил он, — король Стензера, окажи мне милость, отдай мне в жены Лин, дочь купца Стора. Если ты пошлешь сватов, он не посмеет отказать.

— Ну что ты, Владислав, — ответил Алдан, улыбаясь от необычности просьбы. — Я отдам тебе в жены любую девушку королевства. Если хочешь Лин, бери Лин, даже если мне придется повесить ее отца на собственных воротах.

— Нет, нет, — поспешил охладить его пыл Владислав. — В этом нет нужды. Я думаю, твоего слова будет достаточно, чтобы он согласился.

Громко хлопнула дверь и кто-то торопливо пробежал по коридору, топая каблуками. Стор открыл глаза. С утра у него было плохое настроение и хотя он уже полчаса не спал, вставать ему не хотелось. Сейчас у купца появилась хорошая возможность сорвать злость на нерадивом слуге. Он сел на кровати, свесив босые ноги и раздумывая, с чего начать. Опять болела нога. Прошло уже почти восемь лет, но каждый раз старый перелом начинал болеть, чувствуя приближение дождя, а в Стензере в отличие от Какура, дожди были не редкостью. Прихрамывая и шлепая по деревянному полу босыми ногами, купец подошел к окну, выходящему в сторону речной пристани.

— С чего бы это? — думал он. — Опять этот странный сон.

Всю ночь он пытался выйти из здания наружу. Огромное здание в несколько этажей. Если он пытался подняться по лестнице вверх, вдруг оказывалось, что где-нибудь часть лестницы отсутствовала, образуя провал шириной в полтора-два метра или еще хуже, вдруг упиралась в потолок и продолжалась с другой стороны. Во многих местах у лестницы отсутствовали перила. Если же он пытался спуститься вниз, то оказывался в сыром земельном подвале и путь, ведущий на другую половину к выходу часто оказывался засыпан землей, а местами высота потолка в подвале не превышала двух локтей. Как и всегда в таких случаях Стор просыпался в плохом настроении. В такие дни его все раздражало и слуги, особенно управляющий, старались особо не попадаться ему на глаза. По коридору снова кто-то пробежал, громко топая. Послышались уверенные твердые шаги и в дверь резко постучали.

— Чего надо? — рыкнул Стор. — Он направился к двери, грозно сдвинув брови. Дверь открылась без разрешения, что окончательно вывело старика из себя.

Увидев на пороге улыбающегося сына, Стор сдержал готовое уже сорваться с языка ругательство.

— Отец! — Грэг кинулся к стулу с одеждой. — Отец, одевайся скорей. Королевская стража у ворот. — Словно в ответ на его слова, внизу громко застучали в ворота, всполошив собак.

У старика подкосились ноги. Сын подхватил его и бережно усадил на кровать.

— Давай одеваться! — Он схватил одежду в охапку.

— Чему же ты радуешься, сукин ты сын? — опомнился наконец купец.

— Успокойся, отец, — сын слегка понизил голос. — Это стража королевских сватов. — Он снова хитро прищурился.

— Ко…ко… — от неожиданной вести старик начал заикаться. — Как королевских сватов?!
– выпалил он наконец. — Ох, батюшки, что же это делается? Неужели сам король сватов заслал. Он же молод еще.

— Он не для себя, отец, — успокоил его сын, напяливая на старика праздничный халат.