– Отвечать надо, когда спрашивают!
– раздался над ухом грубый голос.

– Слушаю вас, - спокойно ответил он.

– Документы где? Паспорт?

Константин пытался сосредоточиться, вспомнить, где может быть паспорт.

– Под вазой, наверное...

Он, забывшись, поднялся, чтобы достать...

– Сидеть!

Он сел. Улыбнулся:

– Зачем же вы спрашиваете? Если обыск, так ищите!

Старший подошел к нему, сказал тихо:

– Вам бы воздержаться от остроумия. С уголовным кодексом знакомы?

"Причем здесь "уголовный"?
– подумал Константин.
– Другого-то, наверное, и нет".

– Вы можете сейчас дать показания. Сами написать. Очень советую. В ваших интересах.

"Господи, как пошло!" - подумал он. Усмехнулся:

– Не надо.

– Ваше дело. Подумайте о родителях! Известные люди!

И в это время зазвонил телефон!

Константин даже головы не повернул. Зато все пятеро уставились на него. Тот, старший, подскочил к нему, наклонился, схватил за плечи, зашипел:

– Парень, это твой единственный шанс! Другого не будет! За убийство вышка! Шанс, говорю! Бери трубку, если это твой соучастник, зови сюда, говори - срочно чтоб приехал! Понял! Единственный шанс! Если жить хочешь! Ну!

Он рывком вырвал Константина из кресла, почти потащил к телефону. Константин не сопротивлялся. Он как-то не мог понять, что от него хотят, что ему надо делать. Не мог сосредоточиться... Поднимая трубку, надеялся, что это не Андрей. Но это был Андрей.

– Привет, Костя!

– Здравствуй!
– ответил он.

Нос к носу с ним сотрудник. Глаза горят, ноздри раздуты, губы облизывает. Шипит:

– Ну! Ну! Он? Да? Зови, чтоб приехал! Сюда!

Больно сжимает плечо.

– Зови говорю, сукин сын!

"Ишь ястреб! Добычу почуял!" - подумал, глядя на него, Константин и услышал:

– У тебя всё в порядке, Костя?

– В порядке, - ответил он машинально и почувствовал, что краснеет.

– Коля должен был приехать и не приехал. Не знаешь, в чем дело?

– Нет.

Он вдруг стал задыхаться. Стало жарко до невыносимости. На лбу выступил пот, рубашка на спине стала мокрой.

– Ты спал, что ли?

Еще одно "нет" сказал Константин. Все пятеро сотрудников висели над ним.

– Ну, ладно, - продолжал Андрей, - я тебе вечером еще позвоню. Дома будешь?

– Буду.

И вдруг, спохватившись, неестественно громко:

– Подожди... слушай... Я арестован! У меня обыск!

Трубка вылетела из его рук. На запястьях щелкнули наручники. Его протащили через всю комнату и швырнули в кресло. Он больно ударился боком о подлокотник.

– Щенок! Ты подписал себе приговор!
– как-то без особой злобы, но не без досады, сказал старший. Константин посмотрел на него и тоже не почувствовал злобы, потому что какая-то небывалая радость вошла в душу и словно вымела из нее всё, что тошнотой стояло там, и голова закружилась, и всё как-то поплыло, не уходя, не исчезая, но будто на сторону свешиваясь, будто на бок сваливаясь, будто опрокидываясь навзничь и в то же время оставаясь неподвижным, беззвучным и бестелесным... Потеха! Он падал в обморок!

4. Личный вариант

Рыжие вихры Павла Андрей заметил сразу, как только с лестницы свернул в коридор. Он прошел мимо него, чуть кивнул, и Павел понесся за ним, не скрывая радости, но всё же соблюдая конспиративную дистанцию. Они зашли в пустую аудиторию. Павел долго и возбужденно тряс руку Андрея.

– Просьба к тебе, - коротко сказал Андрей.

Павел будто не слышал.

– Это здорово, что ты зашел! Здорово! Я думал, ты вообще... Я все эти дни думал... Я придумал другой вариант! Мы такое дело сделаем! Не нужно будет убивать! Они сами стреляться начнут! Слушай, я тебе сейчас всё расскажу...

Андрей нахмурился.

– Подожди. Мы обсудим твой вариант... Завтра...

– Это недолго!
– горячился Павел. Он раскраснелся, кудри его, почти красные, разметались по лбу, он суетился, дергал Андрея за рукав.

– Паша, - еле сдерживаясь, процедил Андрей, - мне сегодня некогда. Завтра мы встретимся и обсудим. Завтра!

Павел сразу сник, погрустнел.

– Я всё продумал...
– продолжал он еще по инерции.

– Просьба у меня к тебе!
– повторил Андрей.

– Конечно! Конечно!
– заторопился он, - ты же знаешь, я всегда... Хорошо, что ты пришел...