Андрей махнул рукой.

– И для меня тоже это только символ несостоявшегося идеала. Может быть, я чего-то не знаю... Послушай, давай как-нибудь сходим, поищем умного священника, послушаем их аргументацию!

– А есть ли они, умные?
– усмехнулся Андрей.

– Должны быть! Были же раньше.

– Посмотрим, может, и сходим... Хотя, откровенно говоря, меня это не вдохновляет.

– А все же любопытно... Что же до моей активности, - продолжал грустно Константин, - то получается, что я попутно проверяю идею отрицанием и утверждением... Ты же не осуждаешь меня.

– Нет.

– Ну и хорошо. А на остальных мне наплевать!

Андрей вдруг хлопнул его по плечу, отошел на шаг, оглядел с головы до ног, рассмеялся:

– На вид - стиляга, официально - активист, неофициально - подпольщик! И впрямь - святая троица!

Константин ответил серьезно:

– Да, я понимаю, в этом есть что-то противоестественное, может быть, даже аморальное...

– Чепуха!
– оборвал его Андрей.
– Вот я уверен, что ты никогда не предашь, а более ценного человеческого качества я не знаю.

Они пожали руки и разошлись до вечера.

2. Осечка

В десять вечера Андрей сидел на скамейке в маленьком парке на Суворовском проспекте. Сидел, закинув руки на спинку скамьи в позе молодого бездельника, которому даже на прохожих смотреть лень. Чувствовал себя на удивление спокойно. Даже ни тени волнения. За месяц он многократно представлял себе всё, что должно было произойти через час, и была абсолютная уверенность в удаче. За три года ему приходилось осуществлять и более дерзкие операции.

Был теплый июньский вечер. С Невы потягивало прохладой. Где-то приемник не очень громко выхлопывал итальянские ритмы.

У скамейки, чуть покачиваясь, появился "интеллигент". Посмотрел на Андрея и плюхнулся рядом.

– Млеешь?
– спросил он.

– Что?
– не понял Андрей.

– Млеешь, говорю?

Андрей враждебно покосился на него.

– Созерцаешь проходящих женщин?

– Точно!
– с откровенной злобой ответил Андрей.

– Не ершись!
– упрекнул "интеллигент".
– Созерцать женщин - самое благородное занятие для мужчины!

– Самое?
– переспросил Андрей, явно задираясь.

– Если без похоти, - ответил "интеллигент", не обращая внимания на тон Андрея.
– Женщина - это главное чудо мира! Это его самая непостижимая тайна!

– Самая?
– сбросив агрессивность, спросил Андрей.

– Тсс!
– "интеллигент" наклонился к Андрею.
– Смотри! Смотри!

Мимо проходила молодая пара.

– Смотри на нее! На него не смотри! Он глуп в своем самодовольстве. Смотри на нее!

– Смотрю, - согласился Андрей, действительно рассматривая красивую, улыбающуюся девушку, которой что-то нашептывал парень.

– Ну!
– накинулся на Андрея незнакомец, когда парочка прошла мимо.

– Ну?
– ответил Андрей.

– Что ты видел?

– А ты?

"Интеллигент" отстранился от Андрея, презрительно окинул его взглядом.

– Тупица!
– сказал он.

"Надвинуть ему шляпу на нос?" - подумал Андрей, но не шевельнулся.

– Ты сейчас видел улыбку счастливой женщины!
– провозгласил незнакомец.

– Ну и что?

– А знаешь ты, что такое улыбка счастливой женщины?

Андрей развел руками.

"Интеллигент" снова пододвинулся к нему.

– Слушай и постигай! Улыбка счастливой женщины - это проявление, это мгновение мировой гармонии! Улыбка счастливой женщины - это осуществление мировой гармонии! Слушай! Люди ломают голову над тем, что такое истина, справедливость, правда .. Вот ты знаешь, что такое "правда"?

– Не знаю!
– с любопытством усмехнулся Андрей.

– А истина? Во! А ведь хочешь знать! Я скажу тебе!

"Интеллигент" почти повис на Андрее.

– Истина - это улыбка счастливой женщины!

– И всё?
– иронически заметил Андрей.

– Всё!
– торжественно ответил философ.
– Она же есть правда и справедливость! Она же есть и высший смысл бытия! Знаешь ты, почему в мире всё так неладно?

– Не знаю!

– Потому, - палец философа качался у самых глаз Андрея, - потому, что мужчины устраивают мир во имя свое! А всё проще, но и труднее! Мир надо устраивать во имя женщины! И счастливая улыбка женщины - высший и единственный критерий действия!