Таков наш мир. Своя правда у беллари, своя – у нас. Адоне было угодно создать людей разными. А Змею было угодно, чтобы люди жили в постоянной борьбе разных правд и мнений. Человеку все равно не под силу понять суть разных представлений, оценить, какое из них лучше, да и с какой точки зрения – лучше? Что остается делать в этих условиях? Только исполнять свой долг. А мой долг – служить Империи.

Если я неправа, пусть Адонеус осудит меня.

Об этом я тоже говорила с Тангом. Но он лишь качал головой.

– Нет, Синь. Есть высшая правда, высшая справедливость. Объективная истина, понимаешь? Ладно, пойдем-ка, мне нужно еще зайти к Орнсби.

Я онемела и послушно пошла за Тангом. Меня еще ни разу не приглашали в жилища беллари.

Орнсби был звездолетным техником, как и я. Мы постучались и получили приглашение войти. Орнсби, молодой беллари – теперь я научилась неплохо их различать – сидел за монитором и писал что-то на планшетке. Увидев меня, он вскочил и смущенно заулыбался.

– Шени…

– Просто Синь, – я протянула ему руку. И застыла. Что-то резко кольнуло меня в левое запястье. У меня хватило ума и реакции мгновенно вернуть лицу прежнее спокойное выражение.

Танг заговорил с Орнсби, я почти не слушала их. Индикатор оружия! Где-то здесь, в комнате спрятан бластер. Или еще какое-то лучевое оружие. Электрические разряды невыносимо щипали запястье, но выключать индикатор было нельзя – надо еще глянуть, сколько зарядных блоков отслежено… Может, где-то здесь и скрывается новый склад оружия?!

Это было бы победой! С этим уже можно идти к Дербису на доклад.

– Ну пойдем, Синь, – Танг направился к выходу. В коридоре я украдкой глянула на индикатор, где горела циферка «2».

Только два. Не склад… Ну ладно, хоть что-то. Техникам оружия не выдают, оно запрещено вообще…

– Ну как тебе Орнсби?

– Хороший парень, – сказала я, – не женат?

– Нет. Видела – он занимается оптимизацией сплетения корабля. А я даю ему консультации.

– О, – я была удивлена таким поворотом, – он что, тоже инженер?

– Нет, – ответил Танг, – Орнсби пилот, профессиональный военный пилот. Но ты видишь, на базе нет пилотов-беллари. Поэтому он устроился техником – здесь все равно платят больше, чем на земле.

– Вот как, – равнодушно сказала я.

А может, если покопаться, поискать, то и еще на базе найдутся беллари со скрытыми талантами? Умеющие водить корабли и исполняющие сейчас несвойственную им работу?

Но с этим же не пойдешь на доклад к Дербису…

В последнее время я просто одержима одной мыслью – попасть в ЦС. Мимо Центра Связи хотя бы раз я прохожу ежедневно.

Но как, змей забери, как?!

На меня смотрит из-за стекла добродушная физиономия Снарка.

– Синь! Заходи в гости.

Я не смогла отказаться от такого предложения. Снарк явно обрадовался. Потирая руки, он направился к старинному стенному шкафчику.

– Грапс? Дернем по рюмашечке, а?

– Ой нет, Снарк… давай лучше чайку, – наступила я на горло собственной алкогольной радости.

Тут у Снарка в кабинетике было даже уютно. Пульт обклеен милыми пейзажиками, стекла закрыты занавесками. На рабочем столе я заметила фотографию – темноглазая девочка лет шести и похожий на нее упитанный бутуз. Снарк проследил направление моего взгляда.

– Мои, – сказал он со скромной гордостью.

– Хорошенькие, – я рассмотрела портрет поближе. Дети до смешного казались уменьшенными копиями самого Снарка. Те же темные живые глазенки, острые носики и подбородки, а у младшего – и лысина точно такая же. Только Снарковскую лысину украшали на темени справа и слева две жиденькие кустистые полоски.

– Сколько им?

– Старшей шесть, зовут Нила, – поделился Снарк, – а сыну полтора.

Я поставила фотографию, взглянула на Снарка, прищурившись.

– А жена где?

– Жена, – он смутился, – она врач, в больнице работает.

– Ясно, – я села, закинув ногу на ногу, – так где обещанный чаек?

Мы пили чай и трепались. Снарк оказался хозяйственным мужиком – у него и печенюшки вкусные нашлись. Мы болтали о том, о сем. Я рассказала Снарку, кем мне приходится Элдженет. «А-а… а то все думают…» – «А что думают?» – «Да так, ничего», – «Между нами ничего нет. Это парень моей лучшей подруги», – «Да мне-то без разницы, в общем».