Данте открыл рот, полный решимости защитить как свою родную страну, так и свое с таким трудом завоеванное знание английского языка, но взгляд Глорианы был настолько красноречив, что Данте тут же замолчал. Он помнил, что она просила не возражать ей, и коротким кивком дал понять, что, хотя и неохотно, он повинуется.

– Я никогда раньше не встречался с цыганами. – Озадаченный Оуэне потер подбородок и нахмурился. – Они все так одеваются?

– О, это же цирковой костюм, – ответила Гло-риана.

– Но почему он носит цирковой костюм в поезде?

– Он разучивал свой номер, – объяснила Мод. – Такое уж у цыган правило, по меньшей мере у цыган – цирковых актеров: они репетируют выступления только в костюмах. – Она торопливо передала Данте одежду, которую до этого момента не выпускала из рук. – Возьми, Данте, раз ты кончил репетировать, можешь переодеться в обычный костюм.

– Гм… – Оуэне снова взял под мышку свое оружие, и в несколько небольших, размеренных шагов обошел Данте кругом, рассматривая его со всех сторон. – А что вы делаете в цирке, мистер Тревани?

– Он акробат на трапеции, – поспешила объяснить Глориана.

– Да, – подтвердил Данте, раздумывая над тем, что такое акробат на трапеции.

– Я и не подозревал, что вагоны компании «Атлан-тик энд Пэсифик рейлроуд» оборудованы тренировочными трапециями.

Оуэне, казалось, принимал этих женщин, но у него были большие подозрения в отношении Данте. Тот счел за благо по-солдатски изготовиться, вспоминая предупреждения мисс Хэмпсон, что Оуэне часто сажает вызывающих у него подозрение приезжих в тюрьму.

– Да нет же, черт возьми! Данте для тренировок не нужны никакие трапеции. – Мод взмахом руки отвергла саму эту мысль. – У вагонов с каждого конца имеется площадка, и он просто перелетает от одного вагона к другому, как большая старая человекообразная обезьяна. Данте знал людей, которые тратили столько же времени на оттачивание своего ума, сколько и на заточку оружия. Он всегда был убежден, что не в меру острый язык восполняет собой недостаток мужских качеств или является следствием тщательно скрываемой трусости. Теперь же ему хотелось самому обладать умением переброситься острым словцом, а не безропотно выслушивать, как его называют старой обезьяной.

– Это небезопасно, – заметил Оуэне.

– Разумеется, поэтому-то я и заставляю его надевать этот костюм. – Глориана костяшками пальцев постучала по нагруднику Данте, который отозвался металлическим гулом. – Это защитит его в случае падения.

– Но пулю не остановит, – возразил Оуэне. – Можно покрыть себя металлическими латами с головы до ног, и все равно останется мало надежды на то, что уцелеешь в Плезент-Вэлли. Там, вЯвапи-Каунти, шерифом Билл Малвинон. Не пройдет и недели, как он пришлет оттуда ваши трупы.

Данте довольно пренебрежительно относился к многочисленным предостережениям, которые они получали, но, слушая этого властного человека со стальными глазами, с такой уверенностью предсказывавшего их гибель, он почувствовал, как у него заколотилось сердце.

– С ней не случится ничего плохого, если я не умру первым.

– Так, вероятно, и будет, – возразил Оуэне. – Хотя я рекомендую вам следить за тем, чтобы она всегда шла впереди вас. Вы запаслись каким-нибудь огнестрельным оружием вроде этого, например?

Не давая Данте времени разгадать смысл этих непонятных для него английских слов, шериф потянулся правой рукой к левому бедру и вытащил из кобуры пистолет. Оуэне чуть шевельнул правым бедром, и покоившаяся на нем винтовка словно сама собой прыгнула в его свободную руку. Поднимая поочередно каждое оружие, он сказал:

– Большинство людей не могут управляться с винтовкой и пистолетом одновременно из-за различия в их размерах. Я же просто говорю, что оружие есть оружие, и в здешних местах, черт возьми, человеку лучше знать, как его применять независимо от размеров. Следите за тем, чтобы эта старая бечевка была привязана к этому вот штырю.

Едва заметным движением запястья шериф заставил пистолет повернуться вокруг его указательного пальца.

– Следите за мной, леди.

Он стал поворачивать приклад винтовки вперед, пока не раздался громкий металлический щелчок, а потом дал ему снова упасть назад. Затем, держа то и другое оружие на уровне бедра, Оуэне повернулся к потертой бечевке, на которую указывал раньше. Пистолет и винтовка на его бедре одновременно выстрелили дуплетом… и четко разрезанная бечевка упала на пыльную платформу.