– Тогда, ваше величество, отойдите в сторону, если не хотите, чтобы оно перенесло вас… – Он прикусил язык, чтобы не выпалить всю правду.

– Чтобы оно перенесло меня куда? – спросила королева, привыкшая сама выбирать для себя место назначения.

– К… к врачам, ваше величество, с бесчисленными порезами на вашей прекрасной коже в случае, если зеркало разлетится вдребезги.

Тонкие губы королевы сжались еще плотнее:

– Тогда я ухожу, чтобы не быть в поле зрения этого отвратительного куска стекла. Поговорим в вашем кабинете, доктор Ди. Наедине.

Они оставили дам, сгрудившихся вокруг лежащей навзничь леди Изабел, размахивавших горелыми перьями перед ее носом и потчевавших ее разными приводящими в сознание снадобьями, с которыми женщины никогда не расстаются.

– Простите мне мою несдержанность, Джон. – Ди насторожился: дурное предзнаменование, если она назвала его по имени. – Я смотрела в ваше зеркало, надеясь увидеть лицо человека, чье имя могла бы назвать, чтобы успокоить этих глупцов, требующих моего замужества. И не увидела ровно ничего.

Елизавета совсем не по-королевски плюхнулась в любимое кресло Ди. Тот машинально склонил голову в знак прощения, которого она от него всегда ожидала.

Ее, казалось, мало трогало, прощал он ее или нет.

– Мне не по себе от всех этих стычек с парламентом. Эти идиоты имеют наглость заявлять, что прекратят выплату мне жалованья, если я раз и навсегда не улажу вопрос о браке.

– Он уже улажен у вас в голове, ваше величество. Ответом на эти слова был ее признательный взгляд.

Ее губы тронула мимолетная улыбка.

– Да, это так. И так было всегда. Спасибо, что вы напомнили мне об этом, Джон.

Она подобрала свои юбки и поднялась из кресла. Проходя по коридору, она приказала своим фрейлинам следовать за нею – состояние леди Изабел ее не волновало. Королева уже почти подошла к своей карете, когда из дверей выскочил слуга Ди, размахивавший небольшим, испачканным сажей пакетом.

– Ваше величество! Моя королева!

Наглость слуги так ошеломила Ди, что он даже не пошевелился, чтобы его остановить. Елизавета обернулась, и слуга вложил ей в руки пакет. Со своего места Ди увидел, что на нем было небрежно написано только имя королевы и больше ничего.

– Вы забыли это, ваше величество. Я нашел егорядом с зеркалом доктора Ди.

С ощущением роковой обреченности Ди беспомощно смотрел, как Елизавета вскрывала пакет.

– Что еще за глупость? Ой!..

На большом пальце королевы выступило небольшое пятнышко крови. В пакете лежало какое-то широкое, плоское зеленое растение, утыканное тонкими как иголки шипами. Елизавета выпустила из рук уколовшее ее растение и быстро осмотрела обертку пакета.

– Что… что это? – Кровь отхлынула от ее лица, словно уместившись в маленькой капле на большом пальце.

Ди взял из рук Елизаветы обертку пакета. Она была из невиданной бумаги, гораздо более тонкой, чем ему когда-либо доводилось видеть, и на ней виднелась подпись, которую он предпочел бы не видеть никогда в жизни.

– Данте Тревани, – прошептала Елизавета. – Я помню его с тех пор, когда была совсем маленькой девочкой.

– Да, ваше величество. – Ди почувствовал, как виновато прозвучал его голос, и это сразу же привлекло внимание Елизаветы.

– Значит, вам об этом что-то известно.

– Вы обещали выйти замуж только за него и ни за кого другого.

– Как вы могли это узнать… Вы что, прятали от меня это письмо?

– Нет, ваше величество. Я подозреваю… я подозреваю, что оно пришло через зеркало.

Она вовсе не казалась удивленной этим объяснением:

– Скажите мне только одно, Ди, это правда? Он где-то живет и намеревается вернуться ко мне?

– Да, ваше величество.

Чисто по-женски обольстительная улыбка, совсем не свойственная Елизавете Тюдор, придала на миг какую-то особую красоту женщине, которая отнюдь не была красавицей.

– Прошло почти тридцать лет с того дня, как он видел меня в последний раз, и по-прежнему тоскует по мне, а, Ди? Красивый был, дьявол.

Ди молился о том, чтобы Бог наделил его ловкостью какого-нибудь из ее раболепных придворных:

– Мне он показался скучным и расчетливым. Не из тех, кто был бы способен оценить добродетель и ум такой блистательной женщины, как вы.

Глаза Елизаветы сузились от удовольствия, как у кошки, которую погладили по спине.

– Вы ведь помните, ваше величество, что он незаконнорожденный сын Карла V, то есть родной брат Филиппа, женатого на вашей сестре.