«Спокойной ночи, Хиггинс.» – «Спокойной ночи, господин капитан… Может быть, принести вам хинина?» – «Спасибо…» Оставшись один, я задремал. Не знаю, который был час, когда я проснулся. Страшно болела голова. Из приемника, непрерывно настроенного на связь с экспедицией, доносились слова: «Негрие… Негрие… Негрие…» Это были наши позывные. «Негрие слушает…» – ответил я. «Говорит капитан Мандер… Экспедиция уже в фонги. Высланная вперед разведывательная группа нашла рудник… Все в порядке… Пусть ваше судно возвращается в Оран. Присутствие канонерки вызывает беспокойство у туземцев. Ясно?» – «Понял вас… Завтра снимемся с якоря… С вами говорит командир корабля, капитан Ламетр.» – «Почему не радист?» – «Он умер.» Мандер продиктовал мне короткий список вещей, которые необходимо было им оставить.

– Вот этот? – спросил судья. Ламетр взглянул на бумажку.

– Да, это мой почерк.

– Продолжайте.

– Больше мне нечего сказать. На следующий день я приказал сняться с якоря, провел корабль по реке к морю и дальше на базу.

– У вас есть вопросы, господин прокурор?

– Вы знали капитана Мандера? – спросил прокурор.

– Он не был с нами на борту «Генерала дю Негрие». Вместе с лордом Пивброком он ожидал экспедицию в Фонги.

– Знали вы его или нет? Короткая пауза.

– Да… знал.

– Почему вы назвали его подлецом, узнав, что он не дал показаний в вашу пользу?

– Отказываюсь отвечать на этот вопрос.

– У вас есть основания быть уверенным, что с вами говорил именно Мандер?

– Да, но говорить о них я не буду.

– Узнали бы вы голос капитана Мандера, услышав его теперь?

– Не знаю.

– Короче говоря, вы узнали его не по голосу, а потому, что он сказал что-то, о чем знали только он и вы?

– Да. Но показаний об этом я давать не буду!

– Можете сесть. – Обвиняемый сел на свое место. – Для дачи свидетельских показаний вызывается капитан Мандер.

В зал вошел «капитан». Любопытная личность. Немного полноват и почти непрерывно моргает глазами.

– Капитан Мандер?

– Так точно… полагаю, что так.

– Вы были ранены в голову?

– Так точно.

– Вы помните обстоятельства, при которых это произошло?

– Нет, не помню…

– Но вам известно, что вы – капитан Мандер?

– Полностью даже в этом не уверен… Понимаете… – он прикоснулся рукой к голове.

– Вы знаете обвиняемого? Он посмотрел на Ламетра.

– Не помню.

– Вы ничего не помните?… Он потер лоб…

– Вижу только какую-то прогалину… Кто-то берет меня за плечо, держит за руку… угрожает… Но и это смутно…

Ламетр удивленно приподнимается с места.

– Обвиняемый, сядьте!

Шум в зале. Все чувствуют, что сейчас последует что-то необычайно важное.

– Напрягите память… С кем вы были на этой прогалине? Вы представляете себе его лицо?

– Совсем туманно.

– Передайте свое субъективное впечатление.

– Вы хотите… чтобы я… суб… Как вы сказали?

– Попробуйте передать свое субъективное впечатление. Свидетель сглатывает слюну.

– Прошу прощения… я был ранен в голову…

С места неожиданно поднимается прокурор, последние две минуты негромко разговаривавший с кем-то.

– Мне только что сообщили, что сегодня ночью произошло совершенно неожиданное событие. Полиция, основываясь на полученной информации, арестовала человека, которого я прошу вызвать для допроса. Это Федор Квастич, бывший судовой врач. Несколько лет назад решением суда по одному из уголовных дел ему пожизненно запрещено заниматься врачебной практикой.

– Не возражаю, – говорит председатель. – Капитана Мандера прошу занять свое место.

Входит доктор Квастич. Высокий седой мужчина с заспанными глазами, личность, хорошо известная «дну» Орана. Рядом с ним полицейский.

– Ваше имя?

– Федор Квастич.

– Год и место рождения?

– 1886 – ой, Рига.

Установив эти данные, председатель обращается к полицейскому:

– Почему вы задержали этого человека, инспектор?

– Перед рассветом кто-то позвонил по телефону в центральное управление и сообщил, что настоящим виновником в деле Ламетра является хорошо известный полиции Федор Квастич. Говоривший не назвал себя, а упомянул лишь, что хочет отомстить обманувшему его когда-то Квастичу.

Мы, как правило, не оставляем без внимания подобные сообщения, потому что не раз уже такое сведение счетов отдавало в руки полиции людей, совершивших не раскрытые ею преступления. Квастич играет на пианино в разных кабаках, а в наших картотеках числится как закоренелый контрабандист и торговец наркотиками. Мы немедленно доставили его в управление. Тем временем удалось установить, что в то время, как в Сенегале было совершено это преступление, русского в Оране не было.

– Где вы находились в те дни, когда было совершено преступление?