Он говорил по памяти, не заглядывая ни в какие бумаги. Господи! Неужели он о каждом рядовом знает, кто была его мать и даже ее девичью фамилию?…

– Четыре года назад вас вычеркнули из матросских списков. Почему?

– Начальник порта загорелся в моем присутствии…

– С вашей помощью?

– Я только бросил в него зажженную лампу.

– За что?

– Он обвинил меня в нарушении санитарных правил. Сказал, что на нашем судне заразный больной.

– Это было неправдой?

– Осмелюсь доложить – я не врач.

– Но начальник порта сказал, что у вас на борту больной.

– Начальник порта тоже не врач.

Он смотрел прищурившись. Его умные, спокойные глаза, казалось, взвешивали меня, видели насквозь.

Маркиз де Сюрен – очень высокий и сильный, повелительного вида мужчина. Он встал, звякнув орденами, чуть наклонился вперед и посмотрел мне прямо в лицо. Густые, длинные, седые волосы, зачесанные назад, закрывали затылок, делая его похожим на ученого со старинной картины. Он скрестил руки на груди.

– Теперь можно поговорить, друг мой. О чем вы хотели доложить?

– Ваше превосходительство, произошло странное событие, о котором я не берусь судить своим простым умом.

Он стоял рядом, почти касаясь меня.

– Так ли уж он прост, ваш ум? – Он постучал пальцем по моему лбу. – Стояли бы вы так же спокойно, если бы знали, что я могу читать ваши мысли? И тогда не боялись бы? Отвечайте, дружок.

– И тогда не боялся бы, ваше превосходительство.

– Так. И на чем же основана ваша уверенность?

– На том, mon excellence, что легионер никогда и ничего не боится!

– Эй! Не виляйте, друг мой, говорите прямо и не пытайтесь выкручиваться!

– Я прошу у вас разрешения доложить…

– Начали вы неплохо: не стали лгать. Однако, прежде чем докладывать, ответьте еще на несколько вопросов. Каким образом вы вместо караульного помещения оказались во дворце – и к тому же в офицерском плаще?

– Я отдал на время свой мундир одному человеку.

– Кому?

– Капитану Ламетру.

Резко повернувшись, он снова остановился передо мной.

– Вы знаете, чем это грозит?

– В лучшем случае – пожизненное заключение в крепости.

– Здесь… в этих подземельях… Это вас не пугает?

– Я ничего не боюсь.

– Что произошло в тот вечер?

– Я узнал, что это Ламетр, только после того, как уже обменялся одеждой, и пошел за ним во дворец, чтобы вернуть свои вещи!

– А потом?

– Больше я его не видел.

– Честное слово солдата? Я молчал.

– Должен заметить, что у меня есть очень эффективные средства, чтобы развязать язык любителям помолчать. В подземелье у вас будет время об этом подумать…

– Ваше превосходительство, там сидит куча предателей. Будет, по крайней мере, хоть один, кто попал туда, потому что не захотел никого предать…

Он поглядел на меня и начал расхаживать, заложив руки за спину.

– Вы склонны к азарту, друг мой, но отнюдь не глупы. И к тому же настоящий мужчина. Жаль, что вы скоро свернете себе шею. Ламетр – предатель! Вам это известно?

– По-моему, он невиновен.

– Что?… Вы сомневаетесь в моих словах?…

– Ваше превосходительство, я не боюсь тюрьмы. Я столько раз сидел за разные преступления, что могу раз пострадать за справедливое дело. Можете бросить меня в подземелье, заковать, четвертовать – я все равно буду повторять: Ламетр невиновен, невиновен, невиновен! И да поможет мне Бог!

Он стоял, чуть наклонившись и пристально вглядываясь в меня.

– Ладно… Меня не интересует – схватят Ламетра или нет. Это дело полиции. О чем вы хотели доложить?

– Вечером в кафе одна дама пригласила меня к себе домой. Как будто я ей очень понравился. Я сразу понял, что она только притворяется.

– Гм… Вот как?

– Так точно. Я – человек не слишком самонадеянный. Эта дама пыталась уж слишком грубо льстить мне, но я раскусил ее…

Губернатор, слегка прищурив левый глаз, смотрел на меня, как человек, чувствующий за моими словами какую-то уловку, но еще не знающий, в чем она состоит.

– Продолжайте.

– Слушаюсь. Она все время твердила, что мне должно быть кое-что известно о Ламетре и что я получу много-много денег, если выдам его…