– Ни слова, иначе… – негромко проговорил мой друг и сжал пальцами горло женщины.

Я немедленно оттолкнул его в сторону.

– Такого обращения с дамой я не потерплю! Запомни это!

На мгновенье его светлые, блестящие глаза сузились. Этот человек не боялся никого на свете – меня в том числе. Женщина, тяжело дыша, стояла рядом, не смея пошевельнуться.

– Ну, ладно! – сказал Альфонс и рассмеялся. – Причуды наших друзей мы уважаем. – Он подошел к женщине и поклонился ей. – Разрешите представиться. Меня зовут Альфонс Ничейный, и я убедительнейше прошу вас не кричать, иначе мне придется убить вас.

Женщина ошеломленно переводила взгляд с него на меня.

– Я вижу, – продолжал Альфонс, – что вы смотрите на нас как на идиотов, что до некоторой степени свидетельствует о знании людей.

Он, улыбаясь, сел в кресло, стоявшее перед женщиной, и закурил.

Я уже упоминал, что в то время внешность у меня была хоть куда, но до Альфонса, пожалуй, и мне было далеко. Шелковая рубашка, голова на испанский манер повязана пестрым платком и вечная улыбка, открывавшая два ряда ослепительно белых зубов. Мускулы так и играли при каждом его бесшумном, пружинистом движении.

– Так вот… Мой друг уже объяснил, – начал он вежливым, непринужденным тоном. – Нам необходимы двести франков… Это все.

– И потом вы меня отпустите? Отпустим ли мы ее!

– Разумеется, – ответил я. – Если вы выполните нашу почтительную просьбу, мы удалимся, благословляя вас…

– Странные… вы… какие-то… – прошептала она. – Забираетесь на яхту, нападаете на матросов…

– Добавьте еще и кока, – вставил Альфонс – Он у вас какой-то ненормальный, прыгнул на меня сзади… Думаю, что в живых он останется…

– Вы убили его?

– Он перелетел через мою голову и сильно ударился. Но в живых останется, не беспокойтесь…

– Вламываетесь, хотите ограбить… и…

– И все-таки остаемся джентльменами, – помог я ей. Это ведь вполне соответствовало действительности.

– Пожалуйста… – Она вынула из ящика стола свою сумочку. – Я дам вам четыреста франков… Остальные, я прошу вас, оставьте мне…

– Что вы! Уверяю вас, нам нужны только двести. Этого хватит, чтобы помочь нашему другу.

– И… я уйду теперь…

– Разрешите нам проводить вас до конца набережной. По ночам тут шатается немало подозрительных типов.

Кому и знать, как не нам…

– Хорошо… проводите, но только издали… И спасибо… за то, что вы… так по-рыцарски…

– Не стоит…

Мы пошли за нею, отстав шагов на двадцать.

Внезапно она свернула за один из углов и, когда мы подошли, ее и след простыл. Убежала или спряталась в какой-нибудь подворотне… Все равно. Самое время было уже отправиться к Орлову.

– Изумительная женщина, – вырвалось у меня.

– И мы ей оказали большую услугу.

– В чем это?

– В том, что убрали от ее двери часового. Эта женщина была под стражей.

А ведь верно! Я – человек неглупый, но сейчас Альфонс оказался посообразительней.

Начинало светать, когда мы вошли к Орлову. Доктор Квастич крепко спал на крохотном диванчике, а Орлов с револьвером в руке сидел возле чемоданчика.

– Достали только сто пятьдесят, – сказал Альфонс – Плохо?

– Ладно, ничего. Недостающие полсотни я, так и быть, подожду.

– Давай, чтоб ты сдох!

Он получил деньги, а мы – чемоданчик. Плеснув на Квастича холодной водой и немного растолкав, чтобы привести в себя, мы поспешили в путь.

– Где вы его собираетесь уложить?

– Что?

– Где-то ведь надо будет ему лежать. В цистерне он с простреленной головой валяться не может.

– А вы где живете?

– Ночую в «Рогатой Кошке» рядом с фортепьяно. Место там нашлось бы и для него, но вечером, когда приходят посетители, ему там быть нельзя. Его надо в больницу.

– Раздобудем денег и на это. Сначала надо выяснить, жив ли он.

– Рана в затылок – штука тяжелая. Слишком там много важных нервных узлов. Легко можно было повредить продолговатый мозг либо мозжечок. Тогда конец.

Мы подошли к барже. Кругом все было пустынно и тихо. На палубе лежала скатерть. Мы начали спускаться в трюм. Впереди шел Альфонс. Сойдя по трапу, он включил фонарик – и негромко вскрикнул.

Я стоял за его спиной, словно оцепенев.

Все было, как прежде: открытый ящик, мешки, пустой бидон. Только раненого не было. Чурбан Хопкинс исчез!