Надо только прикинуть детали, вроде тех, что надо вязать пленного полотенцем, дабы следов не оставалось и как действовать, если нас там случайные люди засекут.

Да, обязательно гильзы от ТТ сразу ловить, а то потом ищи их в траве! Хотя если они отстреляют пули из автоматов и сравнят их с извлеченными из тела, может получиться очень нехорошо… А ведь так, скорее всего и будет….М-м-м…Что же делать?…

Блин! Зачем мне вообще этот немецкий труп сдался и что я на нем зациклился? И без этих заморочек, можно попробовать управиться, только вот убегать оттуда надо будет очень быстро. А ведь самое главное, что я в своих рассуждениях упускаю замыкающую машину сопровождения. Дадут они мне, расстрелять*Хорьх* как в тире.

Щаз! Буквально три выстрела и по моей позиции уже начнут работать несколько автоматов. А тремя патронами, ухлопать Хрущева наверняка - не получится. Он же в закрытой кабине сидит…. В связи с этим, опять в полный рост, встает вопрос с сообщником и увеличением огневой мощи.

Тут на меня неожиданно налетел Марат:

–  Илья, ты куда пропал? Мы уже узнали, где располагаться будем. Вон те четыре хаты возле речки - наши. Пойдем, там хозяйка картошечку жарит, как ты любишь…

А потом, сбавив напор, заглянул в глаза:

–  Ничего о ребятах не слышно?

Я только головой покачал. Шараф, выдохнув сквозь сжатые зубы, ожесточенно поскреб щеку.

–  Ты главное не переживай так. Сейчас полковник приедет, всех на уши поставит. Мы тот район по травинке прочешем и пока пацанов не найдем, не успокоимся.

Глядя на Марата, согласно кивал. Но думал о другом. Сама собой вдруг всплыла мысль, что и к этому недоделанному Никитке прицепился, только чтобы отвлечься от думок о Пучкове. Ведь на полном серьезе обдумывал убийство, лишь бы ушла та картинка, где по Лехиным открытым глазам, муравьи ползают. Встряхнув головой, закурил и пошел подталкиваемый Ханом, в сторону нового расположения спецгруппы ставки. Еда в горло не лезла, поэтому поковыряв в тарелке, вышел на улицу и молча смолил одну папиросу за другой, сидя на завалинке. Про Гека не думать, не получалось. Вот ведь, даже в таком щекотливом деле, как убийство члена военного совета, он бы меня поддержал без вопросов. Сереге, тому вряд ли получилось бы объяснить, с чего это советскому человеку, приспичило валить члена Политбюро. А если бы и убедил - время уже упустили. Лехе же, только намекни, что обожаемому командиру помощь нужна… Ему поровну - языков брать, украденный грузовик с тушенкой в госпиталь перегонять, или ЧВСа стрелять - лишь бы со мной. И ведь безбашенным этого парня не назовешь, просто относиться ко мне, как к старшему брату - сильному, умному и являющегося для него высшим авторитетом.. Ну и я к нему соответственно отношусь - как к младшому…Эхе-хех…

Через час, в село втянулась наша колонна. Иван Петрович, выслушав мой доклад, вздохнул, выгнал всех из комнаты и набулькал стакан спирта:

–  Пей -Не хочу…

–  Пей, это приказ! Ты думаешь, я не понимаю каково тебе? Так что пей. А завтра с утра, с Гусевым и остальными бойцами поедете в тот квадрат, выяснять судьбу наших разведчиков. Сутки вам даю. И два взвода солдат, из запасного полка.

Потом, выдвинув челюсть, посмотрел на меня и вдруг ударил кулаком по столу:

–  Что ты нюнишься как квашня! Ты - боевой офицер, а сидишь здесь с потерянным видом! Трупы Пучкова и Козырева видел? Нет? Так и нечего раскисать! Мы тебя уже столько раз хоронили, что не сосчитать! А ты вон - живой сидишь, морды корчишь!

А я вовсе ничего не корчил. Просто удивился, чего это командир так разорался.

Хотя, честно говоря, полковничий ор оказал некое терапевтическое воздействие. Ор, да стакан спирта, который чуть не силком был в меня запихнут. Так что через десять, минут из мрачного, но нормального человека, я превратился в расплывчатое существо, на подгибающихся ногах. Если учесть, что сейчас уже вечер, а ел в последний раз утром у СМЕРШевцев, то развезло меня не по-детски. Гусев было, уволок не мычачее тело в люлю, но немного полежав, пьянючая тушка сначала прорыгалась во дворе, а потом, уже по темнякам, начала жаловаться Сереге на несправедливость жизни. Мысли вроде были четкими и ясными, только язык не хотел нормально шевелиться, что очень раздражало. Вообще, человек я мало пьющий. Можно сказать совсем не употребляющий. Пьянеть не пьянею, просто превысив определенный порог, отрубаюсь и все. Оказывается, все дело было в дозе…. C этого стакана на голодный желудок, меня так торкнуло, что сидя на каком-то бревне и ухватив Гусева за погон, принялся изливать ему душу:

–  Сссерега, вашу маму, ведь у меня тут никого нет…. Вообще!… Даже папы нету…Тут ни-че-го нету! Даже соток. А ведь будь связь, я бы просто позвонил Лехе и узнал, как у него дела….

Мне вдруг стало очень грустно, оттого, что позвонить Пучкову не получится.

Шмыгнув носом, попробовал достать папиросу, но только уронил пачку, что расстроило еще больше. Хорошо, зажженная*беломорина* вдруг сама собой оказалась в руке. Немного этому поудивлявшись, затянулся и продолжил:

–  У меня ведь т-т-только трое, на весь этот мир есть. Ты, Иван Пуртович, тьфу, Пертович, тьфу. Кор-р-роче - ты, командир и Лешка.

Немного подумав, добавил в список Марата.

–  Это и есть вся моя семья. Бабу было завел и та - немка. Нес-с-серьезно…Да и не видел ее больше п-п-полугода. А теперь еще этот п-проглот пропал. Найду-убью!

Гусев, что очень радовало, был готов поддерживать все начинания. Убить Пучкова, найти и доставить сюда Нахтигаль, хоть из Берлина и вообще, как говорил Карлссон быть родной мамой. Я пришел в восторг оттого, что у меня есть такой друг и потрендев еще с пол часа, окончательно вырубился. Последней мыслью, была совершенно трезвая о том, что кажется, наговорил много чего лишнего и кажется разобраться с Хрущевым, мне завтра - не судьба…

–  Подъем. Вставай Илья, машины готовы. И еще - тебя Колычев срочно вызывает.

Открыв глаз, увидел озабоченную морду Гусева. Серега еще немного постоял, задумчиво оглядывая меня, а потом уточнил:

–  Ты как - живой?

Усевшись на кровати, покрутил головой. На удивление чувствовал себя нормально.

Думал, будет гораздо хуже…

–  Живой. Сушняк только дикий.

–  Перетерпи, а то опять накроет… И давай быстрее - полковник ждет.

Ну, быстрее, так быстрее. Сходил умылся, с трудом удерживаясь, чтобы не напиться вволю обжигающе-холодной колодезной воды и пошел к командиру. Иван Петрович при виде меня, задал тот же вопрос: