Эшби вернулся гораздо раньше, чем думала Галка. Она как раз сушила полотенцем волосы. Завидев мужа, виновато улыбнулась: мол, прости, дорогой, но тебе досталась ужасно непослушная жёнушка. Джеймс этого будто не заметил — он был крайне взволнован, и Галка сразу перестала улыбаться.

— Что, Джек? — с тревогой в голосе спросила она.

— Боюсь, де Шаверни счёл нужным объявить нам войну, — мрачно проговорил Джеймс. — Ты готова?

— Драться я всегда готова, — ответила Галка, бросив полотенце на спинку стула. — Ладно, высохну по дороге.

Пока они добирались на «Генриха», стоявшего на внешнем рейде, Эшби сжато изложил суть дела. Адмирал, дождавшись, пока выкуп с Картахены будет собран — а Галка выдавила из испанцев не сорок миллионов, а все пятьдесят; пираты кроме выкупа с горожан застали в подвалах крепости груз изумрудов и жемчуга, готовый к отправке в Испанию, и слегка нажали на церковь — вдруг заявил, что нет для денег и ценностей лучшего хранилища, чем трюмы его линкоров. И даже начал погрузку ящиков с добычей на «Иль-де-Франс». Билли и его офицеров, попытавшихся воспрепятствовать этому, арестовали. Джеймс был совершенно прав, говоря о войне. Де Шаверни прекрасно знал, что сейчас у пиратов на плаву и готовы к бою только «Гардарика», «Сварог» и «Перун». Остальные либо вытащены на берег для кренгования перед обратной дорогой — когда везёшь в трюме такие ценности, шансы на выживание прямо пропорциональны скорости — либо стоят у Баквильи, страхуя отряд, засевший в монастыре. А в городе французские матросы прочно оккупировали порт, и, ссылаясь на приказ адмирала, не допускали пиратов к пирсу, где были сложены драгоценные ящики… Галка очень сильно подозревала, что сейчас ей, возможно, придётся составить Билли компанию. Если Морган не сделал с ней того же в Панаме, то только из опасения, что это спровоцирует большую драку между ямайскими и тортугскими флибустьерами. Но то были проблемы двух пиратских вожаков, и всё решалось "по понятиям". А сейчас отношения должны были выяснять адмирал и вице-адмирал французской Антильской эскадры. Здесь неподчинение пахло трибуналом и петлёй. Впрочем, у Галки тоже были свои тузы в рукаве, и она не собиралась спускать версальскому адмиралу явное нарушение договора.

Де Шаверни, увидев растрёпанную даму, лишь презрительно скривил губы. Эти пираты позволяют себе недопустимые вольности как в поведении, так и во внешнем виде. Но теперь, кажется, самое время поставить их на место.

— Мадам, — он всё же слегка кивнул Галке. — Месье Эшби, — такой же снисходительный кивок Джеймсу. — Вы очень кстати, я уже собирался посылать за вами. Предстоит серьёзный разговор.

— По поводу капитана Роулинга или по поводу вашего распоряжения насчёт погрузки добычи? — Галка тоже решила, что можно вполне обойтись без предисловий, и сразу перешла к делу. — Лично я пришла поругаться по обоим вопросам.

— Который же из них для вас более принципиален? — с едва заметной издёвкой спросил де Шаверни. Жара превратила его нарядный камзол в расшитую золотом мокрую тряпку, и он изволил щеголять в просторной батистовой рубашке с кружевами и более-менее скромных штанах. То есть, без золотых галунов и вышивки.

— Разумеется, в первую очередь меня интересует капитан Роулинг, — сухим тоном записной бюрократки произнесла Галка. — Будьте добры объяснить, с каких пор требование о соблюдении всех пунктов нашего договора стало преступлением?

— Мадам, я не обязан перед вами отчитываться, — с деланной любезностью ответил француз. — Более того, я сам могу призвать вас к ответу за действия вашего офицера, направленные на воспрепятствование выполнения моего приказа. Я адмирал французского флота, и обязан блюсти интересы своей страны.

— Месье, прошу вас не путать свои личные интересы с интересами Франции! — в голосе женщины прозвучал нешуточный гнев.

— Как вы смеете! — как Галка и ожидала, удар пришёлся по самому больному месту, и де Шаверни вспылил.

— Смею! — звонкий Галкин голос разнёсся в неподвижном, добротно прожаренном солнцем и напитанном душной влагой воздухе, да так, что её услышали и на соседней «Принцессе». — Полагаете, будто вы один тут самый умный, а все вокруг дружно ослепли, оглохли и лишились мозгов? Думаете, я не поняла, зачем вы всё это затеяли, зачем провоцируете меня на конфликт? Вам попросту нужно избавиться от претендентов на треть добычи! А заодно выставить их бунтовщиками, прикрывая свою задницу интересами Франции! Не пройдёт, сударь!

Давненько де Шаверни не выслушивал ничего даже отдалённо похожего. А эта женщина… Разгневанный воробей, да и только. Но ярость, с которой Галка наскочила на адмирала, была неподдельной, а гнев — вполне искренним. С неё станется спустить своих бандитов с поводка, и тогда не миновать большой крови. Можно будет, конечно, потом свалить всю вину на пиратов, но для этого следовало как минимум выйти отсюда живым. И с деньгами.

— Чёрт побери, и это я слышу от вас? От вице-адмирала французского флота? — тем не менее, сдавать позиции без боя не позволяла гордость, и Шаверни бросился в контратаку. — Впрочем, чего я хотел? Вы ведь даже отдалённого представления о субординации не имеете! Я отдал приказ! Нравится он вам, или нет — вам и вашим людям придётся его выполнять!

— Ни я, ни мои люди не станут выполнять приказ, нарушающий наш договор!

— Ваш договор потерял силу в тот момент, когда вы взяли офицерский патент!

— Что-то я не припомню, чтобы вы хоть словом упомянули об этом, когда выдавали мне чёртов патент! И если вы только сейчас изволили заговорить о субординации, договоре и патентах, то либо у меня что-то с памятью, либо у вас что-то с совестью!

— Вы… Вы!.. — де Шаверни просто задохнулся. А на крики на палубу уже выходили французские офицеры и матросы, остававшиеся на борту. Мало ли что тут происходит? — Вы смеете говорить мне о совести?!! Это… неслыханная дерзость! Вы арестованы!