Стоп! Что-то он такое рассказывал про прежние времена, когда местные язычники еще не смирились с нашим появлением здесь, и мужики даже на работу в поле ходили с оружием. Вроде бы тогда существовала так называемая "Младшая стража" пацаны, которые дежурили на наблюдательных пунктах, ходили в дозоры… Предложить деду возродить старую традицию? А что? Может и получиться. А военная дисциплина может снять опасения по поводу детской дури с оружием. Скажем, не позволять близнецам постоянно и бесконтрольно таскаться с самострелами, а только по делу и под присмотром.

Подводим итог. Опасения по поводу безопасности - сняты. Выгода для среднего уровня определена. Есть, кстати, и еще выгода для всей семьи - три лишних стрелка на ежегодной облавной охоте. И, наконец, моральное удовлетворение для высшего руководства, тоже, будем считать, вычислено правильно - старики традиции любят. Ну-с, сэр Майкл, посмотрим, как сработает управленческая теория за восемьсот с лишним лет до ее создания!".

Подъезжая к селу, Мишка попытался представить себе реакцию баб у колодца. В том, что там обязательно кто-нибудь будет, сомневаться не приходилось.

"Вот ведь угораздило вырыть колодец почти возле самых ворот. Есть, ведь, еще несколько по всему селу, но толпятся всегда именно возле этого. Любой вход-выход, въезд-выезд - на глазах у женского клуба".

Сегодня повезло особенно - в тусовке оказался кто-то из тех, кто наблюдал его вчерашнее возвращение.

–  Михайла! А эта тоже на тебя охотилась? Когда ж ты сено-то привезешь? Все мясо, да мясо.

"Блин! Знают даже за чем ездил. Ну что за наказанье каждый день тут фейсконтроль проходить?".

Дед, как будто сговорился с бабами, задудел в ту же дуду:

–  Да когда ж ты сено-то привезешь? Я тебя зачем посылал? То волки, то лоси, чего завтра ждать? Жар-птицу? А еще хотите новых самострелов наделать, так тогда и вообще никакой работы не станет - одна стрельба!

–  Жар-птицу не обещаю, -бодренько отозвался Мишка -но причину привез.

–  Что привез?
– Не понял дед.

–  Ты вчера говорил, чтоб причину нашли: для чего еще два самострела делать?

–  А! Ну и для чего?

–  Сколько мы стрелков на облавную охоту выставляем? Одного? А если еще близнецы с самострелами, да я, сколько выйдет? Четыре. Значит и доля в мясе и шкурах другая.

–  Не-а, Михайла, не угадал!
– дед отрицательно помотал головой.
– Эта причина один раз в году бывает, а я говорил: на каждый день! За свежатинку, конечно, спасибо, а сено все равно возить надо. Только гляди половца подстреленного не привези. От него ни шкуры, ни мяса. Ну, разве что, убьешь не до смерти, да Юльке подаришь для ученья. Помрет - не жалко.

–  Есть и вторая причина, деда!

–  Ну, ну, - дед благосклонно покивал - излагай.

–  Ты вот все говоришь, что молодняк надо тщательнее к воинскому делу приучать. И не только владению оружием учить, но и порядок соблюдать, и приказам подчиняться, и всем за одно действовать, а не каждый по себе. Так?

–  Говорил, не отказываюсь.

–  А еще ты рассказывал, что поначалу, пока местных не приструнили, жили каждый день, как на войне. Даже в поле работать с оружием ходили. И тогда, ты говорил, мальчишки помогали. На страже стояли, в дозоры ходили. Даже название было - "Младшая стража". Так?

–  Ну, ну, дальше давай.
– дед, кажется понял, к чему клонит внук и заинтересовался.

–  Так вот: почему бы нам старые порядки не возродить?
– Принялся ковать железо, пока горячо, Мишка.
– Для начала ты нас троих поучишь: как на страже стоять, как засады устраивать и все такое прочее - что сам посчитаешь нужным. А чтоб не таскались целый день с самострелами, держать их у нас в оружейной кладовке. Выдавать только на время учебы, а потом забирать. Получится с нами троими, тогда можно будет и других пацанов на учебу поставить и Младшую стражу возродить. И для дела польза, и знания твои втуне пропадать не будут.

Дед помолчал, поскреб в бороде и неожиданно улыбнулся.

–  Уел, поганец! Уел. Кхе! Быть по сему! Дозволяю! Но, глядите у меня: учить буду по всей строгости! Кхе! А за сеном завтра, все равно поедешь!

К глубокому разочарованию членов "женского клуба", Мишка на следующий день привез из леса именно сено. И еще через день - тоже. И целую неделю подряд, пока не переправил в село все стога с лесной поляны.

А мать от лекарки перевез дядька Лавр. Несмотря на ее слабые протесты, поднял на руки, как ребенка, вынул из саней и внес в дом. Дед, не то действительно сердитый, не то скрывая за злостью какие-то другие эмоции, нараздавал "всем сестрам по серьгам": обозвал сына косоруким, хотя тот нес Анну-старшую, как величайшую драгоценность, шуганул младших двойняшек Сеньку и Ельку, заставил Марью - вторую старшую сестру Мишки - заново перестилать постель…