Шрифт:
– Ага.
– Тогда давай по течению, но тут уже будет максимум.
– Верст пятьдесят, максимум шестьдесят.
– Отбарабанил Роська.
– Вот и ладно, потом еще попрактикуемся.
Некоторое время Роська сидел тихо, что-то бормоча себе под нос, наверно, тренировался, потом снова повернулся к Мишке.
– Минь, а сколько их всего?
– Кого?
– Ну, слов научных.
– А ты сколько всего слов знаешь?
– А… Да кто ж их считал?
– Ты знаешь, скорее всего, около тысячи слов.
– Сколько?
– Около тысячи. Хотя, ты на ладье во многих местах бывал, много видел, с разными людьми общался. Может быть и полторы тысячи.
– Ого!
Роська явно был ошарашен "оцифровкой" собственной эрудиции.
– А если еще столько же научных слов узнаешь и поймешь, - добавил Мишка - то станешь мудрецом, все тебя уважать будут, за советом приходить, и будешь ты лысым, беззубым и с седой бородой.
– А лысым-то чего?
– Возмутился Роська
– А мыслям в голове тесно будет, они изнутри волосы и повыталкивают.
– Да ну тебя.
Роська еще немного помолчал, но долго дуться не смог.
– Минь, а ты сколько слов знаешь?
– Тысяч пять.
"А не свистите, сэр?"
– Пять?
– Это все по большей части книжные слова, они в простых разговорах редко звучат, как тот самый максимум… Слушай, Роська, а ты читать умеешь?
– Ходок учил.
"Ну и повезло тебе парень, далеко, далеко не всякому мальчишке, попавшему в рабство, попадается такой Ходок, ох не всякому!".
– Останови-ка.
Мишка, не вылезая из остановившихся саней, концом костыля крупно написал на снегу: "Ростислав".
– Прочти-ка.
Роська некоторое время напряженно смотрел на надпись, потом расплылся в улыбке.
– Ну, себя-то я знаю!
– Хорошо, тогда это.
На снегу появилось слово "Ратное"
– Рцы, Аз - Ра. Твердо, Наш… Твердо, Наш… Твердо, Наш… не выходит, Минь.
– В первом слоге три буквы.
Мишка разделил слово вертикальной чертой.
– Попробуй теперь.
– Рцы, Аз - Ра. И еще Твердо - рат. Наш, Он - но. Ратно… Есть… Ратное!
– А теперь напиши сам: "Рыжуха".
"Рцы" Роська вывел уверенно, но над следующей буквой впал в задумчивость. Почесал в затылке, потоптался, глянул на Мишку и нацарапал, наконец "И". Дальше все продолжалось в том же духе. Результатом примерно трехминутных усилий стала корявая, составленная из кривых и разнокалиберных букв надпись: "Рищуха".
– Две ошибки.
– Подвел итог Мишка.
– Где?
– Здесь. Вместо "Еры" написано "И", а вместо "Живете" - "Шта". Вообще-то не так плохо, как я ожидал. Грамоту ты знаешь, только практики мало было. Надо побольше читать и писать.
– Где ж мне?…
– Как вернемся, дам тебе Псалтырь. Давай, садись, поехали. Так вот, дам тебе Псалтырь. Каждый день будешь заучивать один стих. А вечером, будешь у меня на глазах, по памяти его записывать. Покопайся в дровах, набери бересты. Знаешь, как с ней обращаться?
– Знаю.
– Вот и будешь писать. И, как только наберем ребят в твой десяток, сразу же начнешь учить их грамоте.
– Я?
– А кто же?
– Так я же… - Было невооруженным глазом видно, что Роська ожидал чего угодно, но только не этого.
– Ты же сам сказал, что в лошади две ошибки, и Ратное я сам не смог…
– Самый лучший способ научиться чему-нибудь, учить того, кто знает это еще хуже тебя.
– Мишка изобразил на лице ободряющую улыбку.
– Ребята твои будут совсем неграмотными, так что, ты, по сравнению с ними, ученый муж.
– Да какой я ученый…- Роська безнадежно махнул рукой.
– Петька своих тоже будет грамоте учить. Твои должны выучиться быстрее и лучше.
– Так он в монастыре учился, за большие деньги!
– Хватит препираться, будешь учить!
– Приказал Мишка командным тоном.
– Теперь проверим счет.
– Ну, это я знаю!
– Роська заметно приободрился, видимо в этой "научной дисциплине" он чувствовал себя увереннее.
– Знаешь? Ну что ж, проверим. Три и два?
– Пять!
– Шесть и три?
– Девять!
– Семь и восемь?
– Пятнадцать!
– От шестнадцати отнять девять?
– Семь!
– Гм, двадцать семь и тридцать шесть?
– Э… Шестьдесят три!
– Однако! Сколько не хватает до сотни?
– Тридцать семь!
– Очень прилично, даже не ожидал.
– Мишка действительно был приятно удивлен.
– А умножать можешь?