«На семь лет сто даней проса — такова награда почтительному сыну Лю Иню».

С этого времени он питался найденным просом, которое кончилось как раз через семь лет.

Когда госпожа Ван умерла, он и его жена так убивались по ней, что чуть сами не погибли. В то время ка гроб с телом оставался непогребенным, кто-то обронил огонь в западном предместье. Ветер дул с бешеной силой. Инь и его жена возле покойницы кланялись до земли и плакали в голос. И огонь погас! А потом прилетел две белые горлицы и свили свое гнездо на дереве у н во дворе.

Покойный ныне Ян Бо-Юн, человек из Лоянского уезда, занимался перекупкой. Он искренне почитал родителей. Когда отец и мать умерли, он схоронил их на горе Учжун и сам поселился там. Подъем на гору был длиною в восемьдесят ли, и наверху не было воды. Он таскал воду для поминальной бражки вверх по склону горы, чтобы любой прохожий мог ее испить.

Прошло три года, и один из напоенных им людей, преподнеся ему целый доу каменных зерен, велел отправиться на высокую гору с хорошей землей и посеять зерна там, где есть камни. При этом он заявил:

– В таком месте должна взойти яшма. — А так как покойный Ян тогда не был женат, добавил: — Ты после этого найдешь себе хорошую жену.

Сказал — и его не стало. Ян тогда же посеял эти камешки. Потом несколько лет все время ходил и глядел — и увидел наконец, как на камнях проросли эти яшмовые зерна. Но об этом никто не знал.

Жила там некая Сюй, дочь из знаменитого рода Правого Бэйпина, очень недурная собой. Многие к ней сватались, но она все не соглашалась. Покойный Ян тоже попробовал посвататься к Сюй, но Сюй только посмеялась, не сошел ли он с ума, и добавила в шутку:

– Принесешь мне пару дисков из белой яшмы — соглашусь за тебя выйти.

Он пошел на свое поле, где была посеяна яшма, и нашел там целых пять пар белояшмовых дисков. Когда он принес их как свадебный подарок, семейство Сюй пришло в изумление и отдало девушку ему в жены.

Услыхал об этом Сын Неба, удивился и пожаловал Яну титул дайфу. А по четырем углам поля, где была посеяна яшма, поставил большие каменные столбы, каждый высотою в чжан. Участок же земли посредине получил название Юйтянь — Яшмовое Поле.

Хэн Нун, по второму имени Пяо-Цин, родом из Дунпина, рано осиротел и служил приемной матери со всей возможной почтительностью. Однажды, когда он остановился на ночлег в чужом доме, разразилась буря с грозой. А он во сне видел, будто тигр грызет его ногу. Нун позвал жену и, выйдя вместе с нею во двор, троекратно поклонился до земли. Внезапно дом, где они стояли, рухнул, задавило человек тридцать, и только Нуну и его жене удалось избежать гибели.

Ло Вэй, второе имя которого Дэ-Жэнь, восьми лет схоронил отца и проявлял всю свою сыновнюю почтительность в служении матери. Его матери исполнилось семьдесят лет. Погода стояла студеная. Он все время нагревал циновку собственным телом, а потом подкладывал ее матери.

Ван Поу, известный также под вторым именем Вэй-Юань, происходил из уезда Инлин, что в округе Чэнъян. Его отец Ван И был казнен императором Вэнь-ди. Поу построил хижину рядом с погребением отца. Каждый вечер он приходил к могиле, совершал на коленях поклонение, а потом влезал на тую и горестно причитал. Слезы его лились на дерево, и дерево от этого засохло.

Матушка его боялась грозы. После смерти матери он при первых ударах грома неизменно спешил к ее могиле и говорил:

– Твой сын Поу здесь, рядом с тобой!

Когда Чжэн Хун был переведен правителем округа в Линьхуай, простолюдин в этом округе по имени Сюй Сянь до такой степени убивался, хороня родителя, что появилась белая горлица и угнездилась возле его дверей. Хун присвоил ему титул «Бескорыстный в Почтительности» [92] , а при дворе его называли «Служитель Белой Горлицы».

Во время Хань одна почтительная жена в округе Дунхай, не жалея сил, ухаживала за престарелой свекровью.

– Эта женщина ухаживает за мной слишком старательно, — говорила свекровь. — Ведь я стара. Зачем она так жалеет мою старость и тратит на нее свои молодые годы?

Вскоре она удавилась, а дочь ее отправилась в управу с жалобой:

– Мою мать убила эта женщина.

Чиновник схватил и связал женщину, применил к ней самые жестокие пытки. Почтительная жена не выдержала мучений и оговорила себя. Юй Гун, служивший в это время смотрителем тюрем, заявил: