– Мы с вами не встречались раньше? – спросила Мелисса.

– Нет, не думаю.

Бывая на Илиусе, Персефона знакомилась с разными людьми, но Мелиссу она видела впервые.

– Мне как будто знакомо ваше лицо…

Персефона слегка побледнела. Ей меньше всего хотелось встретить человека, который мог бы связать ее с прошлым.

– Спасибо за помощь. Я пойду.

Она отвернулась, но Мелисса быстро шагнула вперед и ласково тронула ее за руку:

– Подождите… Простите, если я чем-то вас огорчила.

– Нет-нет, все в порядке. Просто мне надо идти. Пропустив ее слова мимо ушей, Мелисса спросила:

– Вы ведь не с Илиуса?

– Нет. Пожалуйста, скажите мистеру Кемпбеллу про книги.

Персефона как можно вежливее высвободила руку. Женщина больше не пыталась ее задерживать. Радуясь такому обстоятельству, Персефона поспешила удалиться и направилась к выходу, но тут ее взгляд упал на каменную притолоку, расположенную прямо над дверями. На камне значилось вырезанное слово: «Деймейдес». Под ним стояла дата, уходившая на несколько десятилетий в прошлое. Персефона машинально обернулась к женщине:

– Что означает надпись на камне?

Мелисса стояла, выпрямив спину, скрестив на груди руки, и спокойно смотрела на Персефону.

– Деймейдес – моя фамилия. Пакгауз построил мой дед. Мы с сестрой унаследовали здание после смерти нашего брата. – Она помолчала, потом тихо добавила: – Я хотела убрать камень, потому что, как известно, мой брат обесчестил нашу фамилию.

– Вот как? – вырвалось у Персефоны. Ей показалось, что она слышит собственный голос как бы издалека.

– Его называют предатель Дейлос, к сожалению, заслуженно. Но было время, когда фамилия Деймейдес звучала гордо. В память о нем я оставила камень на прежнем месте.

Персефона медленно выговорила:

– Я не знала, что Дейлос имел сестер.

– А почему вы должны знать? По счастью, теперь о моем брате редко говорят.

Персефона удивленно смотрела на женщину, о существовании которой она даже не подозревала. А ведь у нее еще есть и сестра, о которой упомянула Мелисса!

– Ваша сестра живет в Илиусе?

– Электра и ее муж владеют виноградником в нескольких часах езды к северу отсюда. – Женщина немного помолчала, потом спросила: – Что с вами, милая? Вы очень бледны. Может, присядете?

– Нет, не волнуйтесь, я прекрасно себя чувствую. Надо поскорее уйти от ее добрых и внимательных глаз! Пробыв здесь еще немного, она может сболтнуть лишнее.

Выйдя из полумрака пакгауза, Персефона на минуту остановилась, дожидаясь, когда ее глаза привыкнут к яркому солнечному свету.

«Было время, когда фамилия Деймейдес звучала гордо».

Неужели правда? Неужели наследие Дейлоса не только позор и бесчестие? Она побрела вперед, не заботясь о направлении, но вскоре остановилась и оглянулась на пакгауз. Мелисса стояла у открытых дверей и разговаривала с мужчиной средних лет, наверное, с мужем. Оба смотрели в сторону Персефоны.

Она быстро скрылась в тенистом переулке, ведущем наверх, к дворцу, и пересекла внутренний двор. Тут ее окликнул Гейвин.

– Вот и ты! – воскликнул он, подходя ближе. – Все в порядке?

– Кажется, да. Ты знаешь, когда состоится собрание Совета?

– Горана нет в городе, но он уже едет. Его надо подождать. – Взяв Персефону под локоток, Гейвин увлек ее под одну из многочисленных арок, которые вели на первый этаж дворца. – У меня для тебя кое-что есть.

Он протянул ей маленький матерчатый сверток. Она растерянно взглянула сначала на сверток, потом на Гейвина:

– Что это?

– Подарок, – ласково объяснил он и сунул сверток ей в руки. – Ну же, открывай.

Персефона неуверенно повиновалась. Когда-то мама дарила ей подарки – простые вещи, сделанные своими руками. Но больше никто не удостаивал ее такой радости, и она не знала, как реагировать.

Под развернутой тканью оказалось что-то бело-синее. Приглядевшись, Персефона поняла, что синей была кожа, расшитая жемчугом. Какая красота! У Персефоны захватило дух, и лишь через мгновение до нее дошло, что она держит ножны, в которые вложен…

Кинжал! С рукояткой из такой же кожи, но без жемчужин, которые мешали бы руке. Закругленное лезвие с гравировкой в виде спиральных узоров заканчивалось смертоносным острием.

Гейвин стоял совсем рядом. Она подняла глаза и с удивлением прочла в его взгляде легкую растерянность.

– Ты даришь мне нож? – спросила она. Он кивнул.

– Нравится?

– Впервые вижу такую красивую вещь! Он расслабился и усмехнулся:

– Я знал, что тебе понравится. Ножом можно убивать кабанов и… прочих тварей.