Старичка по случайному совпадению тоже звали Михаилом. Верней, Михаилом Аркадьевичем. Больше всего на свете он напоминал сушеный мухомор. У него даже похожие белые крапинки на голове и лице были. При виде нас Михаил Аркадьевич расплылся в сладчайшей улыбке. К счастью для нас, он был вдов. Поэтому никто не мог помешать нам с Маришей попить с ним чаю с домашним, порядочно засахарившимся вареньем, а потом заставить его позвонить все по тем же телефонным номерам.

И удивительное дело. Половина мужей, которых не было дома пятнадцать минут назад, вдруг чудесным образом появились. Даже тот субъект, который, по словам его жены, ночевал у любовницы. Всем женам Михаил Аркадьевич говорил, что он работник прокуратуры и просит позвать мужа по факту убийства его знакомого Михаила Цветикова. Мужья подходили, и тут уж за них принималась Мариша.

Своим чудесным глубоким и бархатистым голосом она говорила очередной жертве:

— Так вы были знакомы с покойным? Ваш телефон имеется в его записной книжке. И кроме того, Светлана Игоревна подтвердила, что вы с ее мужем были близко знакомы. И ее муж всегда восхищался вами как самым своим лучшим другом.

После этой фразы ни один из «друзей» покойного Михаила не решился отказаться от знакомства с ним. Но тем не менее все в один голос уверяли, что они Михаила, в общем-то, плохо знали. И встречались исключительно из-за общей страсти — разведения и коллекционирования редких видов аквариумных рыбок.

Так как они твердили об этом в один голос, то приходилось признать, что настоящих друзей у Михаила и в самом деле не было, а вся его жизнь была посвящена работе, семье и рыбкам, которые у него, по словам других любителей аквариумов, менялись каждый год. Об этом нам с удовольствием поведал некий Слава. Вообще, стоило мужчинам сесть на своего конька, как они напрочь забывали, что Михаил мертв, и помнили лишь о его и своих рыбках.

— Михаил быстро охладевал к той породе, которую коллекционировал в данный момент, — говорил Слава. — Например, мы с ним плотно общались три года назад, когда он коллекционировал микрозебр.

— Что? — спросила Мариша. — Кого он коллекционировал? Каких зебр?

— Псевдотрофеус Кристины, а не зебр, — раздраженно буркнул Слава. — Такая аквариумная рыбка, полосатая, и верхний плавник у нее похож на гриву у зебры. Отсюда и название. Порода в нашем городе редкая. Но, как только у микрозебр Михаила вывелось второе поколение, он совершенно к ним охладел. И когда я ему позвонил, выяснилось, что он своих микрозебр уже распродает. А собирается покупать каких-то других рыб. Вроде бы его увлек нильский синеплавничный аплохейлихт. Но не уверен. Кстати, Михаил и мне продал несколько пар своих детенышей микрозебр.

— Так, а что собирал Михаил в последнее время? — спросила Мариша. — И где и у кого он мог приобрести своих рыб?

— Уж и не знаю, что он собирал в последнее время, но это должна быть какая-нибудь редкая, а может быть, даже уникальная для нашего города или даже всей страны порода, — ответил Слава. — Михаила привлекали именно трудности в разведении рыб. И ваш долг постараться сделать так, чтобы рыбы не пострадали из-за смерти их хозяина.

Следующим в нашем списке был Алексей, который тоже разводил каких-то аквариумных рыб. Кажется, это были металлические гирардинусы. Но тут нам повезло больше. Алексей, в отличие от Славы, общался с Михаилом относительно недавно. Правда, разговаривали они только по телефону и только о своем хобби.

— Он мне рассказал, что сейчас разводит поистине уникальную породу, — сказал Алексей. — Что их в нашем городе отваживается держать, кроме него, всего один человек. Михаил мне даже намекнул, что у них с этим человеком произошел конфликт на почве рыб.

— А как имя этого человека? — спросила Мариша. — Вы не знаете?

К сожалению, этого Алексей не знал. Знал только то, что своих рыб конкурент Михаила привез откуда-то с Востока. И что они у него плохо размножались. Практически вообще не размножались.

— А рыбы Михаила плодились, как назло, вполне удовлетворительно, — продолжал рассказывать Алексей. — Правда, Михаил жаловался, что из икры вылупляются девяносто девять процентов самок. А самцы какие-то малоподвижные и вообще вялые. Он полагал, что дело в температуре и составе воды, к которому его рыбы очень придирчивы. И вообще, я так понял, что Михаил завел себе очень требовательных в уходе рыб. Но он готовил их к выставке и держал в секрете название породы.

— А из-за чего произошел конфликт между Михаилом и его конкурентом? — спросила Мариша.

— Я не вполне уверен, но, кажется, тот человек попросил, чтобы Михаил продал ему нескольких своих самок. А Михаил отказался.

— Почему? — удивилась Мариша. — У него же их было в избытке.

— Знаете, коллекционеры — они в некотором роде сумасшедшие, — немного помявшись, ответил Алексей. — Мне кажется, что Михаилу нравилась сама мысль о том, что он в нашем городе является единственным обладателем данной породы рыб. Понимаете, иногда хочется чем-то выделяться. Ну, сделать что-то такое, что позволило бы тебе стать единственным в своем роде.