И Мариша, чтобы доказать правдивость своих слов, тут же начала звонить по своему сотовому. У Мариши куча друзей самых разных специальностей. Есть среди них и хакеры, но в данном случае нам годился любой человек, умеющий обращаться с компьютером и имеющий этот самый компьютер у себя дома. Не прошло и семи минут, как мы уже стали обладателями адреса тощего и лысого, простите, бритого Бориса.

Жил он на Манчестерской улице. Насколько я помнила, эта маленькая улочка находилась где-то возле метро «Удельная». Во всяком случае, Мариша точно знала, где это. Мы забрались в ее «Опель» и поехали. Машина у Мариши была уже довольно старая. Но в этом не было ничего удивительного, потому что «Опель» был подарен Марише каким-то ее бывшим любовником. Много лет назад. И тогда она, то есть машина, была еще очень даже новенькой. Во всяком случае, Маришин любовник, который, видимо, был до того рад, что избавляется наконец от Мариши, не поскупился на прощальный подарок.

— Стартер барахлит! — озабоченно сообщила мне Мариша, когда машина не пожелала завестись с первого же оборота. — И неудивительно, бедняга простоял на стоянке под открытым небом всю прошлую зиму.

— Нужно было его продать, — пожала я плечами. — Все равно у тебя в Вене есть другая машина.

— Что ты говоришь?! — возмутилась Мариша. — А на чем же я буду ездить, когда приезжаю в Питер? А приезжаю я каждые три месяца. И что? Каждый раз покупать новую машину? И потом, я привязалась к своему старичку. Он у меня еще молодец. И с ним связано столько воспоминаний. И не подумаю его продавать. Небольшой ремонт — и он снова будет в порядке.

Мариша оказалась права. Минуты через полторы машина все-таки завелась, и мы поехали на улицу Манчестерскую. Как выяснилось, когда мы добрались до места, Борис жил в кирпичном двенадцатиэтажном доме, построенном годах в восьмидесятых. Внизу на единственном парадном был домофон. Но он оказался сломан. Консьержки тут не было, и некому было завернуть нас с Маришей, когда мы поднимались на третий этаж в квартиру Бориса.

— Постой! — схватила я Маришу за руку, когда она, предварительно позвонив и убедившись, что в квартире никого нет, приготовилась сунуть ключ в замочную скважину. — Ты отдаешь себе отчет в том, что мы совершаем противозаконное действие?

— Ну и что? — пожала плечами Мариша. — Вокруг нас последнее время творится столько всякого, что против всяких законов! Вспомни хотя бы бедных убитых неизвестно кем Алену и Михаила. А ты волнуешься из-за такого пустяка, как визит в чужую квартиру!

После этого она повернула ключ три раза. Потом она проделала эту же процедуру со второй дверью. И мы очутились в квартире Бориса. В ней была всего одна комната. Но зато большая и сплошь заставленная аквариумами с плавающими в них рыбами. Был тут и довольно просторный аквариум, в котором плавали самки фуоней. Должно быть, те, которых Борис по какой-то причине не взял с собой на выставку.

— Ты осмотри все здесь, а я пошла на кухню, — распорядилась Мариша и исчезла.

Не вполне поняв, что мне нужно искать, я тем не менее внимательно огляделась вокруг. И мне сразу же стало ясно, что Борис холостяк. Пожалуй, это было единственное, что я смогла сказать. Поэтому я вернулась к Марише, которая деятельно занималась тем, что рылась под мойкой.

— Что ты делаешь? — спросила я у нее.

— Ищу банку, — раздался приглушенный голос моей подруги. — Не в руках же Борис утащил фуоней из квартиры Михаила. Он их положил в ту банку, которую мы использовали, когда меняли воду в аквариуме. Я заметила, что она после смерти Михаила тоже исчезла. Вместе с фуонями.

— Но как ты отличишь одну банку от другой? — простонала я. — Все трехлитровые банки совершенно одинаковые.

— А вот и нет! — с торжеством сказала Мариша. — На той банке была маленькая щербинка на горлышке. Ищи давай! Стоит тут, рассуждает!

После выговора мне тоже пришлось приняться за поиски банки. Я нашла не меньше пяти штук, в том числе две были и щербатые, но обе они Маришу по какой-то причине не устроили.

— Щербинки не те, — сказала она, критически оглядев мои находки. — Так, тут искать нечего. Посмотрим в комнате.

И мы вернулись в комнату. Банка стояла на грязном подоконнике, прикрытая удручающе пыльной занавеской. Сама же банка была гораздо чище. Я бы сказала, что почти совсем чистая.

— Она! — радостно воскликнула Мариша. — Та самая банка из квартиры Михаила! Теперь я точно знаю, что это Борис украл рыб у Михаила. А значит, он и самого Михаила убил.

— Ничего это не значит! — раздался сердитый голос, от которого мы обе вздрогнули.

В дверном проеме стоял Борис собственной персоной. И смотрел на нас взглядом, весьма далеким от влюбленного. Проклятая банка выскользнула из рук Мариши, упала на паркет и с громким хлопком разлетелась на множество осколков.

— Ой! — выдохнули мы с Маришей одновременно, не сводя глаз с Бориса.

Пока что мужчина не проявлял никаких агрессивных выпадов, ограничиваясь тем, что просто стоял и смотрел на нас.

— Откуда он тут взялся? — спросила у меня Мариша.

Почему она спрашивала об этом у меня, я так и не поняла. Да и выяснять не стала. Я была занята тем, что прикидывала, очень ли мы разобьемся, если выпрыгнем из окна третьего этажа. По всему выходило, что очень. Внизу росли какие-то чахлые редкие кустики. Даже не кустики, а так, веточки, которые, разумеется, серьезно не могли повлиять на исход нашего падения.