И обиженная до глубины души Кира вылетела из комнаты, ничего не желая слушать.

– А вот назло ему останусь тут и переночую еще раз! – шипела она.

Впрочем, до ночевки было еще далеко. Пока что Кире следовало подумать о спасении Бориса. Милиция вела себя просто возмутительно. На Виктора Алексеевича тоже рассчитывать не следовало. Оставалось самостоятельно вычислить похитителей. Кира почему-то не сомневалась, что организатор похищения – кто-то из окружения семьи Бирюковых. Возможно, не из самого близкого. Но достаточно близкого для того, чтобы контролировать происходящее в доме Виктора Алексеевича.

«И вероятней всего, этот человек или беден, или остро нуждается в деньгах, – размышляла Кира. – А кто у нас бедный и срочно нуждается в деньгах? Ниночка и ее жених?..»

Да, эти двое вполне подходили на роль организаторов похищения Бориса. И Кире до смерти захотелось узнать тайну Нины. А для этого нужно было подслушать, о чем она будет говорить со своим тайным возлюбленным. Кира обратила внимание, что девушка все так же взвинчена. И по-прежнему дергается на каждый телефонный звонок. При этом ее собственный мобильник лежал рядом с ней. И молчал.

– Странно, – удивилась Кира. – Почему кавалер не звонит Нине на ее сотовый?

Но все объяснилось до смешного просто. Оказывается, позавчера вечером у Ниночки украли телефон. Ничего страшного, новый она купила в тот же вечер. Для богатенькой девушки это не проблема. Но вот с новой сим-картой возникли какие-то трудности. И пока что Нина была вынуждена пользоваться другим оператором связи и, соответственно, другим номером.

Поэтому единственной ниточкой, по которой к Нине еще мог дотянуться ее возлюбленный, был домашний телефон. А между тем любовник не торопился подать о себе весточку. После ухода следователя Кира улучила мгновение и нырнула в заранее облюбованное укрытие. Нечто вроде кладовки, в которой хранились различные вещи для уборки – пылесос, фильтры к нему, метелки, щетки, тряпочки и прочая белиберда.

Пахло тут не слишком приятно. По доброй воле Кира ни за что не стала бы тут сидеть. Но кладовка обладала другим притягательным свойством. Она находилась практически напротив телефонного аппарата. А в доме Виктора Алексеевича все телефонные трубки отличались занятным анахронизмом, они были соединены с базой посредством провода. Виктор Алексеевич не признавал беспроводных телефонов, считая, что иначе все будут забывать возвращать трубку на базу.

Но пока что Кира только благословляла его старорежимность. В пользу кладовки говорил еще и тот факт, что именно этот телефонный аппарат, висящий напротив нее, был ближе всего к комнате Нины. И Кира считала, что, сидя в кладовке, есть шанс услышать, о чем будет разговаривать Нина. Но пока ей не везло. То есть телефон-то звонил. И Нина к нему подбегала. Но на связь выходили совсем другие люди.

Кира уже начала дремать, как вдруг ее словно током ударило. Телефон тоненько заверещал, и Кира могла поклясться, что на этот раз звонит кто-то важный. Сидение в тесной кладовке необычайно обострило ее интуицию. Но трубку и на этот раз взяла не Ниночка. К телефону подошла Люда. И, едва увидев выскочившую падчерицу, успокоительно произнесла:

– Не волнуйся, дорогая. Я уже взяла трубку. Это меня.

Нина испустила разочарованный вздох, который услышала даже Кира в своей кладовке. Она уже собиралась снова задремать, как вдруг снова насторожилась. И на этот раз у нее были основания. Люда, которая начала говорить бодро-дружелюбным тоном, оставшись, как она думала, одна, перешла на интригующе-таинственный полушепот. Кира даже с трудом разбирала некоторые слова. Тем не менее кое-что понять было можно.

– Ах, нет, – шептала Людмила, почти облизывая трубку. – Сегодня это решительно невозможно. Я говорю серьезно. У нас тут такое творится! Увидимся завтра. Ладно?

Собеседник ответил ей что-то резкое, потому что голос у Людмилы стал обиженный.

– Знаешь, в таком тоне я разговаривать с тобой не стану! Вечером? Сегодня? Нет, говорю же, это невозможно!

Тем не менее собеседник настаивал. И Людмиле пришлось дать объяснения.

– У меня на сегодняшний вечер есть одно крайне важное дело, – втолковывала она. – Что какое? Будто бы не знаешь!

Теперь в тоне Людмилы сквозило раздражение. Потом в коридоре послышались шаги. И Людмила, не прощаясь, поспешно повесила трубку.

– С кем ты разговаривала? – раздался подозрительный голос Виктора Алексеевича.

– Ни с кем. Просто ошиблись номером! – соврала его женушка. – Дорогой, ты уже пил сегодня свое лекарство?

– Если оно будет таким же, как вчера, тогда лучше не стоит!

– Ну что ты! Сегодня я лично проконтролирую весь процесс. С самого начала и до конца.

Виктор Алексеевич от проявленного к нему молодой женой внимания немного оттаял.

– И знаешь, – сказал он, – воду возьми лучше из-под крана. Не нужно родниковой из канистры. Честное слово, Люда, до чего меня довел этот мерзавец! Я вынужден пить воду из-под крана! Стыд и позор! Люда, если так пойдет и дальше, я схлопочу инфаркт!

И его ворчливый голос начал удаляться. Людмила последовала за ним, воркуя что-то умиротворяющее и ласковое. Едва они ушли, как Кира выскользнула из своего укрытия. Черт подери! В этом доме у всех какие-то тайны. С кем разговаривала Людмила? И зачем соврала мужу?