— Мы с Борькой освободимся сегодня только после двенадцати, — сказал тем временем Валера. — В одиннадцать в одно место на Петровской набережной заедем, там минут десять-пятнадцать, потом еще там же по соседству заглянем, а потом все, свободны. Годится?

— Угу!

Особой радости в голосе Киры не прозвучало. Но Валеру это не смутило. Он знал себе цену как любовнику. Был очень уверен в своем обаянии, которое, как он не сомневался, рано или поздно растопит любое женское сердце.

Хотя эта красивая девчонка — Валера ни за что не признался бы в этом даже самому себе, но тем не менее, — эта рыжая девочка затронула в нем еще какие-то струны, помимо мужского самолюбия. Очень уж забавно она храбрилась, стараясь не показать своего страха, хотя и слепому было видно, что она боится его. И всего того, что навалилось на нее и ее подругу за последние дни.

В принципе Валера был не так уж и далек от истины. Если бы у Киры было время присесть и проанализировать свои чувства, она бы в самом деле поняла, что подавлена и напугана. Но все дело в том, что такого времени у Киры не было. И поэтому о собственном страхе она могла только догадываться.

В общем, после этих двух звонков от кавалеров подругам было уже не до сна. Они основательно проснулись, бодро протопали на кухню и уставились друг на друга.

— Странно все-таки, — пробормотала Леся. — И чего этот Евгений отказался от свидания?

— Да, странно.

— Он нас сегодня буквально глазами пожирал. Я была готова поклясться, что он у нас в кармане. И вдруг звонит и отказывается! С чего бы это?

Кира пожала плечами и налила себе и подруге кофе. И вдруг раздался звонок Кириного сотового.

— Кто это может быть? — увидела Кира высветившийся незнакомый номер.

Но трубку взяла. И услышала:

— Это я!

— Кто я?

— Вы меня не узнали? — страшно оскорбился собеседник. — Это я! Пятипалов!

— А! Здравствуйте! Вы что-то вспомнили?

— Нет, это я хочу вас предупредить, что вам надо кое-что забыть! Вы помните наш уговор, не так ли?

Кира опешила. В голосе артиста слышалась угроза.

— Что забыть? Вы откуда звоните? Вы же говорили, что сегодня у вас начинаются гастроли.

— Гастроли, да! Но вы должны забыть все, что вам наговорила эта мерзавка!

— Вы про Лейлу?

— А про кого же еще! Это все неправда! Она так говорила про мои волосы, потому что мы с ней немного повздорили. Но это неправда! Слышите вы?

— Неправда? — машинально повторила Кира. — Так у вас на голове не парик?

— Нет! — дико взвизгнул Пятипалов.

Даже до Леси донесся его вопль. И, отставив чашку в сторону, с тревогой посмотрела на подругу.

— Что там происходит? — шепотом спросила она. — Кто это так вопит?

Кира молча покачала головой, показывая, что Лесе сейчас лучше помолчать. Она объяснит ей все потом. Леся снова взялась за свой кофе. А Пятипалов тем временем продолжал вопить. При этом его голос с каждой минутой становился все пронзительней и тоньше, пока не переместился куда-то в область ультразвука.

— Вы все сказали? — как можно спокойней спросила у него Кира. — Все? Ну, тогда прощайте. Обещаю, что ни одна живая душа не узнает, что на голове у вас парик. Так всем и буду говорить, а вы знаете, а на голове-то у великого артиста Емельяна Пятипалова вовсе никакой не парик. Это все враки!

Леся поперхнулась кофе. А Кира аккуратно отключилась.

— Совершенный псих! — озабоченно произнесла она. — Свихнулся по поводу того, что на голове у него парик. Так волнуется, словно импотентом стал. Смешно, честное слово.

— А! Так это Пятипалов голосил! Надо же, танцор, а голос такой, что тенору впору позавидовать. Он из-за парика так разволновался?

Кира молча кивнула. Выглядела она рассеянной. Вопли Пятипалова навели ее на одну мысль. Если для пациентов доктора так важно то, о чем они беседовали с доктором, то не опасны ли были для его здоровья их тайны? Вон как Пятипалов окрысился. А ведь его тайна — это, может быть, сущий пустяк по сравнению с тем, что довелось доктору узнать об остальных своих пациентах.

— Я вот подумала, а что, если нам с тобой сейчас продолжить проверку того списка, который дал нам Валера? — сказала Кира. — До одиннадцати часов еще очень далеко. Время у нас есть.

Мысль Лесе понравилась главным образом потому, что никакой другой более подходящей у нее самой не было. Она согласно кивнула, молча споласкивая свою чашку под краном с холодной водой.

И две неугомонные подруги снова двинулись в путь. Доставившие Кирину «десятку» ребята уже нетерпеливо маячили во дворе. Им явно не терпелось передать хозяйке ключи, документы и саму машину и отправиться по своим делам.