— В самом деле?

— Конфет может купить. Вкусненького там тоже. Одежду, обувь или цацки, да. Но цветы — нет. Никогда за ней прежде такого не водилось. И не верю я, чтобы она вдруг в одночасье взяла и переродилась.

И, продолжая мыть окна, Елена Викторовна заключила:

— Нет, точно у ней любовник появился. И за что этой страшиле такое счастье? Ведь не красавица, а мужики так и сохнут. И все какие! Богатые! Небось бедный бы букеты по полтыщи каждый день покупать не смог. Вот мой муж никогда мне…

— Значит, любовник у этой Светы появился, — вернула ее к нужной теме Кира.

— Да, отсюда и к мужу охлада, и цветы, и разговоры несуразные.

— Какие разговоры?

— Да все про несовместимость в некоторых семьях, из-за чего один человек вынужден постоянно приносить себя в жертву другому.

— Что вы говорите? А можно поподробней об этом узнать?

— Да что там узнавать! Чушь все городила, одним словом. Уж она бы постыдилась! Тоже мне жертва! Ни в чем отказу никогда не знала. Ни образования, ни красоты, а жила как царица. И туда же, муж ей, дескать, жизнь загубил. Да, интересно знать, чем? Любовью своей? Заботой? Или чем еще?

И Елена Викторовна принялась энергично поливать окна мыльной водой, стремясь смыть слои грязи. Но у Киры был к ней еще один вопрос.

— Скажите, а сейчас они где?

— Кто?

— Ну, эти ваши Багротюки?

— Светка отдыхает где-то на югах. А он в городе!

— Как в городе?!

По Кириным раскладам, Багротюк ни в коем случае не должен был после убийства остаться в городе. Или он так уверен в своей неуязвимости? Ну так подруги его разочаруют!

— А где же ему быть? — произнесла Елена Викторовна. — Говорю же, работяга он. Деньги огромные зарабатывает, только и пахать ему с утра до ночи приходится. Некогда ему по курортам раскатывать. Это там жертвы его деспотизма отдыхают. А самому ему работать нужно! Вот так-то!

Кира от консьержки имела совсем другие сведения. Она полагала, что Багротюк отдыхает вместе с женой. А он, оказывается, в городе! Это же в корне меняет дело.

— Что же, он один дома живет?

Елена Викторовна кинула на Киру странный взгляд. Кажется, что она уже начала жалеть о своей откровенности. Но все же ответила ей:

— А он вовсе и не дома живет.

— Где же?

— У матери обитает.

Адрес матери Багротюка Кира выпытывать у женщины не стала. Та и так уже насторожилась. Зачем вызывать ненужные подозрения? С трудом дожидаясь, когда дотошная чистюля вымоет каждый уголок ее квартиры, уничтожит последнюю пылинку и сотрет невидимое глазу пятнышко с ручки двери (зряшное между прочим дело, Кира тут же заляпала эту ручку своими отпечатками пальцев), Кира переминалась с ноги на ногу, как застоявшийся конь.

А расплачиваясь с Еленой Викторовной, она уже просто изнывала от нетерпения. Но торг затянулся. И что странно! Елена Викторовна наотрез отказывалась брать сумму, которая превышала заранее оговоренную.

— Вот, возьмите! — сердилась Кира. — Возьмите пятьсот рублей. У меня нет мельче!

— Но я работала только три часа!

— Расходы на дорогу!

— Это еще пятьдесят шесть рублей.

— А ваш спрей для чистки стекол! Вы пользовались своим! Я видела!

— Он стоит копейки, потому что отечественный и никакой рекламы по нему нет. Кто часто пользуется, те знают, что качество отменное. За все могу взять четыреста рублей.

— Да что же это такое! — взвыла Кира в тоске. — Возьмите вы эти деньги! В другой раз я вам меньше на сто рублей заплачу!

На это Елена Викторовна согласилась. И Кира наконец смогла мчаться туда, куда звало ее сердце. А именно в интернет-кафе.

— Привет! — кинулась Кира к уже знакомому ей упитанному юноше. — Мне нужно сделать еще один запрос.

Юноша еще в прошлый раз скопировал себе на компьютер базу данных с диска. И сейчас безропотно полез ее открывать. Милый Багротюк проблем не составил. Он оказался прописан в той же квартире, что и его мамочка. И таким образом Кира без лишних хлопот заполучила его нынешний адрес.

— Вряд ли он сейчас дома, — выразила сомнение Леся, к которой Кира примчалась, чтобы похвастаться своими успехами.

— Ты так говоришь, потому что завидуешь!

— Но эта твоя Елена Викторовна говорила, что Багротюк — трудоголик.

— И что? Это нам помешает пообщаться с его мамулей?

Кира пребывала в убеждении, что мамули лучше самих сыночков знают, что происходит с их детьми. А судя по тому, как подобострастно вел себя Багротюк по отношению к Свете, мать, она же свекровь, должна была люто ненавидеть невестку. Хотя бы потому, что молодая женщина вытеснила из сердца сына ее саму.

И Кира оказалась права. Едва услышав, что речь пойдет о Свете, Лукерья Ивановна тут же выказала горячее желание пообщаться с подругами. К тому же подруги не стали долго ломать голову и прямо заявили даме, что у них есть опасения: а не причастна ли Света к убийству?

— Приходите! Приходите, пока сына нет дома! Я такого расскажу вам про эту особу! Закачаетесь!

Разумеется, после такого вступления подруги без промедления понеслись к Лукерье Ивановне. Женщина встречала их в дверях. Выглядела она моложаво, во всяком случае, гораздо моложе своих пятидесяти пяти лет. Волосы были подстрижены и уложены красивыми волнами. Макияж казался безупречным, а на руках сверкали серебряные браслеты, красиво выделяясь на загорелой коже. Такие же серьги покачивались в ушах Лукерьи Ивановны. Видимо, она придерживалась того правила, что после пятидесяти женщина не может носить никакого вульгарного золота — только благородное серебро.