Сэкономить на мелентьевцах вряд ли получилось, но собранный энтузиастами Мелентьевки "хороший ноутбук" доехалтаки до Москвы, откуда дали добро на строительство дополнительных производственных линий и полное изменение схемы работы. Так в Мелентьевке начали собирать "по-настоящему". Настолько по-настоящему, что отличить "родной" жидкокристаллический телевизор от собранного в Мелентьевке я так и не смог.

– Наш на самом деле показывает лучше, - говорит Муравьев.
– И работает дольше. Вот и вся разница.

К тому, что весь район занимается производством подделок, Муравьев относится философски.

– Не наша это забота, - говорит он.
– Это ж не мы придумали лейблы такие ставить. Что нам говорят, то и ставим. Это Москва пускай разбирается. А за продукцию нам не стыдно. Она еще и дольше проработает, чем оригиналы, помяните мое слово.

Тем не менее он немного боится. Как боится и возвращения китайцев из "Made in China". От многих тысяч "Тетрисов" осталась лишь малая часть, и хотя хозяева электроники так пока и не объявились, в Мелентьевке о них помнят. И годы, когда работы не было, тоже помнят хорошо.

– А не надо было уезжать, - ворчит Евдокия Васильевна.
– Бросили нас одних. А что нам делать было?Солить эту дрянь?

Московские инвесторы были бы счастливы оставить все, как есть, однако сами мелентьевцы на достигнутом останавливаться не намерены. В руках у Муравьева я вижу потрепанный iPhone - специально, по заказу, привезли из Москвы.

– Мы посчитали уже, - говорит Муравьев, - если у нас собирать, у него себестоимость полторы сотни долларов получается. И никакой блокировки. Будут же брать, как думаете?

Наверняка будут, думаю я.

– С айподами мы, конечно, не того, - сокрушается Муравьев.
– Не сориентировались вовремя. А так бы подняться на них могли.

Сам Муравьев своим финансовым положением вполне доволен. Дом есть, машина есть, семейство недавно вывозил в Австрию - на лыжах кататься. "Подняться" - это он о Мелентьевке, потому что есть у Муравьева мечта: построить в Мелентьевке институт.

– Тут ведь что получается, - говорит Муравьев, - отправляем мы ребят в институт, в Москву например, а они там за пять лет покрутятся и домой уже не хотят. И зарплаты немного не те, и скучно им. Нам бы здесь что-нибудь такое, без отхода от производства.

Перед московскими инвесторами он проблему подготовки кадров уже поднимал. В Москве к инициативе Муравьева отнеслись с изумлением, но денег на институт не дали. Муравьев, впрочем, надежды не теряет. Школы во всех окрестных деревнях уже спонсируются производственным комплексом, а когда денег станет побольше - "глядишь, и институт потянем".

В кабинете у Муравьева до сих пор стоит макет Мелентьевки, который четыре года назад привезли из Москвы инвесторы. Дом культуры, кинотеатр, парк - ничего этого в Мелентьевке пока нет, только библиотеку новую построили, да и ту на свои деньги.

– Построим, - говорит Муравьев уверенно.
– Обязательно построим. И туризм будем развивать. У нас же и места красивые, и рыбалка хорошая. В Австрии вон никакой рыбалки, а как живут.

Рыбалка у них действительно отличная. С Австрией не сравнить…

Автор: Александр Бумагин

Даже самые скептичные из нас склонны принимать официальные заявления за чистую монету. Поколения русских и советских людей верили в то, что царское правительство уступило Аляску американцам по смехотворной цене в четыре доллара за квадратный километр. И почти никто не задумывался, а зачем?

По сию пору вокруг этого соглашения крутится бессчетное число домыслов, разобраться в которых непросто даже профессиональному историку. Однако этот искусственный информационный туман легко объяснить, если учесть, что с каждым годом договор, о котором мы говорим, становился все менее и менее выгодным для… США.

Как известно, во времена императора Александра II и президента Джонсона, а точнее, в 1867 году Аляска была передана в распоряжение США. Но на каких условиях? Неужели за 7,2 млн. долларов? Самый распространенный взгляд на ситуацию того времени состоит в том, что России, обескровленной в Крымской войне, срочно были нужны деньги. США же были не прочь после Гражданской войны упрочить свое положение на североамериканском континенте. Самые прозорливые недоумевают: даже если принять во внимание иную стоимость доллара в середине XIX века, совершенно непонятно, как денежная сумма, не превышающая двух процентов расходной части годового (!) бюджета Российского государства того времени, могла способствовать значительному укреплению казны?!

В какой-то мере все на свои места ставит расхожее мнение о том, что Аляска была не продана, а отдана в аренду на 99 лет, стандартные в такого рода сделках. Однако эта близкая к истине гипотеза не открывает главного: согласно договору, наша страна через 99 лет могла выбирать, какая именно часть территории США, равнозначная по стоимости, перейдет к России. Конечно, были ограничения, сводящие этот выбор всего к трем вариантам: Аляска, Калифорния или Флорида. Площадь возвращаемой территории должна была зависеть от ценности земель, при этом за единицу принималась стоимость всей арендованной Аляски на дату окончания срока аренды.