— Вы проверите деньги. Когда удостоверитесь, что все в порядке, отпускаете девочку. Она идет к отцу и к остальным нашим людям. Ваш человек уходит с деньгами. Мы с вами ждем. Потом вы уходите, а я отправляюсь домой.

— Вы можете схватить меня.

— Я без оружия, а у вас нож, а если хотите, еще и пистолет. А ваш снайпер стоит где-то за деревом с винтовкой и держит нас под прицелом. Все в вашу пользу. Не представляю, чего вам еще нужно.

— Вы увидите мое лицо.

— Наденьте маску.

— В маске хуже видно. И вы все равно сможете описать меня, даже если не разглядите лица.

«Да пошло оно все к дьяволу, — подумал я. — Сыграем ва-банк».

— А я и так знаю, как вы выглядите, Рей.

Я слышал, как у него перехватило дыхание. Наступила пауза, которая продолжалась целую минуту, так что я даже стал опасаться, не спугнул ли его. Потом он спросил:

— Что вы знаете?

— Знаю, как вас зовут. Знаю, как вы выглядите. Знаю про некоторых женщин, которых вы убили. И про одну, которую вы чуть не убили.

— А, это та маленькая шлюха, — сказал он. — Она слышала, как меня называли по имени.

— Я знаю и вашу фамилию.

— Докажите.

— Зачем? Посмотрите сами на календарь.

— Кто вы?

— Никак не можете догадаться?

— Вы разговариваете как полицейский.

— Если я полицейский, то почему у вашего дома не собралась целая стая бело-голубых машин?

— Потому что вы не знаете, где он.

— Ну, скажем, в Миддл-Виллидж. На Пенелоуп-авеню.

Я почти физически ощутил, как у него отлегло от сердца.

— Неплохо, — сказал он.

— Какой же полицейский стал бы так себя вести, Рей?

— Вы на побегушках у Ландау.

— Ну да. Мы с ним спим, я его партнер. Я муж его двоюродной сестры.

— Ничего удивительного, что мы не смогли...

— Что не смогли?

— Ничего. Мне надо бы теперь спасать свою шкуру. Перерезать горло девчонке и удирать во все лопатки.

— Тогда считайте, что вы покойник, — сказал я. — Через несколько часов по всей стране будет объявлен розыск. На вас висят еще Готскинд и Альварес. А если вы согласитесь на наши условия, могу вам гарантировать, что буду держать язык за зубами целую неделю, а может, и дольше. Может, всегда.

— Почему?

— Потому что я не хочу, чтобы это вышло наружу. Вы сможете открыть лавочку на другом конце страны. В Лос-Анджелесе торговцев наркотиками хватает. Хорошеньких женщин тоже. Они с удовольствием поедут покататься в красивом новом фургоне.

Он долго молчал. Потом сказал:

— Повторите все сначала. Весь сценарий, начиная с нашего прибытия.

Я повторил. Время от времени он прерывал меня вопросами, и я на них отвечал. В конце концов он сказал:

— Хотел бы я вам верить.

— Господи Боже мой! — воскликнул я. — Да ведь это мне приходится вам верить. Я пойду к вам без оружия с двумя чемоданами денег. Если вы решите, что мне нельзя верить, вы в любой момент сможете меня убить.

— Да, пожалуй, — сказал он.

— Только вам не стоит это делать. Для нас обоих будет лучше, если все пройдет так, как мы договоримся. Мы оба от этого выиграем.

— Вы останетесь без миллиона долларов.

— А может быть, это тоже входит в мои планы.

— Ах, вот как?

— Подумайте над этим сами, — сказал я, предоставив ему размышлять над нашими семейными отношениями и над тем, какие я питаю тайные замыслы против своего партнера.

— Интересно, — сказал он. — Ну и где же вы хотите произвести обмен?

К этому вопросу я был готов. Во время наших прежних разговоров я предлагал много разных мест, а это приберег под конец.

— На Гринвудском кладбище, — сказал я.

— Не знаю, где это.

— А должны бы знать. Это там, где вы выбросили Лейлу Альварес. От Миддл-Виллидж это далековато, но ведь в тот раз вы нашли туда дорогу. Сейчас девять двадцать. Там два входа со стороны Пятой авеню — один около Двадцать Пятой улицы, а другой на десять кварталов южнее. Войдите с Двадцать Пятой и пройдите метров двадцать на юг вдоль ограды. Мы войдем с Тридцать Пятой и подойдем к вам с юга.

Я расписал ему все по минутам, словно объяснял ход битвы при Геттисберге на занятиях по тактике.

— Встретимся в десять тридцать, — сказал я. — У вас есть час, чтобы туда добраться. В это время пробок не бывает, так что никаких проблем у вас не возникнет. Или вам нужно больше времени?

Час ему был, конечно, не нужен. Он находился в Сансет-парке, в пяти минутах езды от кладбища. Но ему незачем знать, что это мне известно.

— Думаю, хватит.

— И вы вполне успеете осмотреться. Мы войдем на кладбище десятью кварталами южнее в десять сорок. Это дает вам десять минут форы, плюс еще десять минут, которые понадобятся нам, чтобы дойти.