– Ой… Простите ради бога!

Я наконец «прихожу в себя» и обретаю способность говорить. Моя нынешняя роль – рассеянный интеллигент. Простодушный, глуповатый, но начитанный и с добрым сердцем… Поэтому одинокий.

– Ради бога! – Голос «чугунной леди» начал крепчать. – Смотреть надо! Лезешь под колеса…

– Простите… – повторил я, боясь поднять взор и не торопясь с переходом в вертикальное положение.

– Живой остался, и ладно… Руки-ноги целы? – Она быстро, профессиональными движениями дернула меня за обе конечности, и я сам собой оказался на ногах. – Стоять! – неожиданно зло рявкнула она, и я невольно вытянулся по стойке «смирно».

Ох, как оно ощущается, это ее эмвэдэшно-спортивное прошлое.

– Вот так, – уже более спокойно произнесла «чугунная леди». – Ну а теперь давай сюда, на тротуар…

– Простите… – в четвертый раз произнес я, не решаясь заглянуть ей в глаза. – Я признаю, что виноват, это я нарушил… Только давайте без милиции, ладно?.. Я… постараюсь компенсировать, только отпустите меня… – Дрожащей правой я полез во внутренний карман.

– Чего?! – «Чугунная леди», кажется, была искренне удивлена.

– Вот, – трясущейся рукой я извлек из кармана бумажник. – Это все, что у меня есть…

– Ты головой не ударился? Или совсем недоумок… – Кажется, она была действительно обескуражена. Роль «недоумка» мне удалась успешно.

– Я только хотел… Я нарушил, вы сбили человека… Тоже, наверное, неприятно… Хуже всего, если милиция… А? Зачем нам попадать в историю? – Тут я впервые заглянул в ее невыразительные, бесцветные очи. В них читалось искреннее непонимание: ей впервые пришлось встретиться с клиническим идиотизмом. – Возьмите, пожалуйста, я вовсе не хотел вас обидеть…

– Придурок, – совершенно беззлобно пробормотала она. Госпожа Гордеева впервые видела перед собой подобный экземпляр. Ее прежнее спортивно-милицейско-уголовное окружение ничего подобного не демонстрировало никогда. На этом я и строил свой нехитрый расчет. И, кажется, попал в цель. Гордеева на некоторое время замешкалась, не зная, что сказать….

– Ой, как же так?! – неожиданно воскликнул я, раскрыв бумажник. В нем лежало всего несколько десятирублевых купюр. – У меня же здесь… У меня же было здесь три тысячи… рублей! Не может быть! – Я поспешно стал рыться по карманам.

– Все ясно… – сдержанно хмыкнула госпожа секьюрити. И тут же уточнила: – Ты на «толкучке» был, ну, что на соседней площади?

– Да-да… – машинально ответил я, продолжая выворачивать наизнанку карманы. – Были же, только недавно пересчитывал…

– Внимательней надо быть, – теперь голос Гордеевой звучал снисходительно. – Это тебя «трясуны» перекрестили, – убежденно изрекла она.

– Что? – дернул шеей я, хотя уместнее было бы спросить «кто?».

– «Трясуны»… Шайка такая, глухонемые. Специалисты по карманной тяге…

Однако как она выражается – «специалисты по карманной тяге»… Это, надо сказать, уже стиль. И глаза у нее не тупые… Острые, пронзительные, холодные… Но умные. Умные, маленькие, злые глаза. Поэтому от их взгляда так и передергивает…

– Мастера, – продолжала она в том же духе. – Вытащили, забрали, что нужно, остальное вернули тебе. Даже оставили немного, чтобы не помер с голоду… Благодетели твои…

– Не может быть! – изумленно выдохнул я.

По правде сказать – я действительно был удивлен. Не ожидал, что моя «легенда» так сработает… На все сто.

– Выловить бы всех этих тварей да к стенке… – неожиданно резко произнесла она. С чувством произнесла, искренне. И глаза жутковато сверкнули. – А ты не разевай варежку… То деньги теряешь, то под колеса лезешь. Откуда приехал-то?

– Из Быкова… А как вы догадались? – в том же амплуа продолжал я.

– На лбу написано… Подожди-ка минут пять, сейчас я машину загоню в гараж.

– Зачем? Я лучше пойду, а? Никто же не видел…

– Куда ты пойдешь? – Голос снова стал властным. – Весь грязный вон!

– Да, действительно…

– Поднимемся ко мне, я здесь на пятом этаже живу, хоть немного себя в порядок приведешь…

– Мне неудобно…

– Неудобно знаешь что делать?.. Не переживай, одна я живу, никто тебя в окошко не выкинет.

Я молча покорно кивнул. Как все, однако, сложилось… Тем не менее на соревнованиях по сборке кубика Рубика побеждает тот, кто за минимальное время соберет все шесть граней. В студенческие годы я немного увлекался этим делом, причем не без успеха. На нынешний момент я собрал только одну сторону, а это не такое уж и хитрое дело. Самое трудное было впереди, а о шестой грани я даже думать боялся…