– Знаю. Всего лучшего, приятного путешествия.

Удаляющиеся шаги, хлопнула дверь. Похоже, я снова вдвоем с заказчиком…

Резкий запах нашатыря бьет в нос. Я непроизвольно вздрагиваю, издаю мычание. Мгновенно «приходить в себя» нельзя, он поймет. Опять этот запах…

– Ну давай, давай, просыпайся… Не валяй дурака, я же вижу, что ты оклемался. – Жесткая ладонь бьет меня по щекам, потом вцепляется в волосы и немилосердно трясет мою голову.

Разлепляю глаза.

Передо мной Ледовский. Он закатывает мне еще одну пощечину и начинает вытирать руки платком. Я чувствую, что лицо у меня мокрое – то ли слезы от нашатыря, то ли сопли… Жутко хочется пить.

Мы находимся в комнате без окон. Мое кресло стоит напротив проема в стене вроде дверного, но без дверей. Проем ведет в коридор, там стоит стол и несколько стульев, на столе – напитки и фрукты. А в комнате больше нет мебели, только в углу – приличных размеров сейф. Стены, пол, потолок – все выложено желтой глазурованной керамической плиткой. В потолке над креслом – широкий раструб, похожий на вытяжной шкаф. Около пустого дверного проема в стену врезана панелька, напоминающая микрофон или динамик. Все это мне что-то напоминает, но Ледовский не дает сосредоточиться.

– Ну что, Чехов, доигрался? Я тебе сейчас скажу, где ты находишься. Эта комната – большая микроволновая печь. В ней пекут грешников – таких, как ты. У тебя есть выбор – испечься быстро или медленно. Быстро – это смерть через несколько секунд, вскипает кровь, плавятся мозги, и все. Медленно – это через несколько часов. Тем, кто умирает «на медленном огне», вокруг головы устанавливается экран, чтобы мозги не сварились раньше, чем сварятся все твои внутренности, – иначе несколько минут, и все…

Я видел это пару раз. Я тебе очень не завидую, Чехов, так что постарайся с ответами. Если ты честно, правдиво и полностью ответишь на мои вопросы, смерть будет быстрая. Если мне твои ответы не понравятся – смерть будет медленной.

– Я скажу все, что знаю. Только дайте напиться… – Я понял – это янтарная комната, о которой говорила Елена. Я скажу ему все на свете. Только бы умереть быстро. Только бы быстро…

– Потерпишь. А знаешь, ты человек с богатым воображением – узнал, что тебя ждет, и за несколько секунд постарел лет на десять. Даже удивительно, я думал, люди твоей профессии более толстошкурые.

– Задавайте вопросы… Я отвечу. Я был идиотом, я стану вашим рабом, только отпустите или убейте сразу! И дайте пить!

– Нет, ты не был идиотом. Ты все делал правильно. Чтобы тебе было легче помирать, я скажу, на чем ты прокололся. Знаешь, на чем?

– Дайте пить!

– Потерпи, дорогой. Так вот, наша бедная Оленька, которую ты, садист, зверски убил, вложила в трубку твоего спутникового мобильника радиомаячок, и мы все время знали твое местоположение в радиусе пятидесяти метров! Если бы не это, у тебя бы все получилось! Тебе смешно?

– Дайте пить!

– Я думал, ты посмеешься. Ладно, задаю первый вопрос. Откуда у тебя запись моего разговора с… моим номинальным шефом? Ну, эта, об устранении Елены?

– Сейчас скажу! Запись была на…

Мой честный, правдивый и полный ответ был прерван в самом начале – раздался звук, который миллионы москвичей слышат ежедневно после слов «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция трррр-буммм… ская…». Так вот, негромкое трррр-буммм – и позади Ледовского проем в стене оказался закрытым двустворчатой дверью, очень напоминающей дверь вагона метро, с большими окнами в каждой створке, только створки были гораздо толще…

Ледовский рывком обернулся к дверям. Несколько мгновений он стоял ко мне спиной, и я явственно увидел, как у него на голове зашевелились его коротко, по моде, остриженные волосы…

И тут раздался голос, от которого зашевелились волосы на темени у меня, – я ведь сам, только вчера, отправил этого человека в мир иной. Голос Олигарха…

– Миша, не удивляйся. Помнишь, мы с тобой просто поражались, как точно наш автомат идентифицирует человека по голосу? На этот раз система включилась, потому что она распознала тебя.

– Эй, кто там! Откройте! Это я! – Ледовский, стоя передо мной, бился в дверь всем телом, руками, головой… Голос его был ни на что не похож – я думаю, что на этот раз система его не распознала бы… Но она уже включилась. Процесс пошел…

… – Неважно, что в кресле кто-то другой. Ему все равно, кто включит систему – ты или автомат.

Сегодня мне стало известно, что ты меня заказал. Поэтому я уеду не послезавтра, как мы с тобой планировали, а прямо сегодня, пробыв в офисе полчаса. Может быть, ты все же меня достанешь – у тебя длинные руки. Но я знаю, придет и твой час – он уже пришел. Потому что ты обязательно захочешь еще раз посмотреть, как работает эта твоя система, – ты уже захотел.