Как бы не так!

Единственное, что понравилось Рите во время полета, это вид из иллюминатора. Когда вылетели из Москвы, был уже вечер, но вскоре небеса осветились солнцем. Ну и земля – тоже. Россия оказалас ь такая огромная, такая роскошная, зеленая! Рита не могла оторваться от окна, хотя ее немного мутило. На обед и завтрак подали черную икру – в каком-то лукулловом изобилии! – с лимоном. Она помогла преодолеть приступы тошноты. Нелишними оказались также конфетки под названием «Взлетные», которые стюардессы (все красавицы, как на подбор!) разносили на подносах. Конфетки были насыпаны щедрыми грудами, и можно было взять сколько хочешь, хоть целую горсть. Рита надела на себя безразлично-наглую маску и хватанула, сколько могла сгрести пальцами. Плевать, что о ней подумает красотка-стюардесса! Если у человека желудок норовит подкатить к горлу, разве ему до приличий?

Наконец мучительный полет (правда, все же удалось пару часов поспать) кончился. Рита с затуманенной головой шла по полю, пытаясь вникнуть в пояснения своего соседа о разнице в часовых поясах. Время в Х. на семь часов отличалось от московского и на девять часов – от парижского. Если сейчас здесь одиннадцать утра, значит, в Москве шесть вечера? Ах нет, надо отнимать семь часов, а не прибавлять, солнце-то идет с востока на запад. В Москве еще пять, в Париже – три утра. Там еще вчера, а здесь – уже сегодня!

Почему-то полегчало на душе от мысли, что Георгий остался во вчерашнем дне. В прошлом. Вот и пусть там остается!

Рита получила чемодан в багажном отделении и вышла на просторную площадь. Солнечный ветер вовсю заигрывал с юбками и волосами женщин, но Рита прикрыла голову платочком и предусмотрительно надела джинсы. Немедленно выяснилось, что многочисленных таксистов, собравшихся на площади, ее тугие джинсы привлекают куда больше, чем задравшиеся юбки других женщин.

– Эй, девушка в «техасах»! Я тебя за три рубля хоть на Красную речку отвезу! – выкрикнул какой-то широкоплечий молодец в ковбойке, и мигом посыпались другие предложения:

– А я – на Базу КАФ!

– А я – в поселок Горького!

– А я – на Воронеж!

– А я – на судостроительный завод!

Названия ровно ничего не говорили Рите. Ей нужно было найти хорошую гостиницу и кое-что разузнать о городе Х. Она оглядела претендентов на ее трешку и выбрала лысого худощавого, но крепкого пожилого мужчину в черной рубашке и лоснящихся брюках. Выбрала потому, что он ни слова не говорил, а откровенно посмеивался над конкурентами.

– А вы меня куда отвезете за три рубля? – спросила Рита, подходя к нему.

– Аккурат до Комсомольской площади, – ответил он, вынимая из-за ремня черную кепку и надевая ее. – Такса простая: аэропорт – центр за три рубля, а все остальное – как счетчик покажет.

– Ну, тогда поехали, – сказала Рита. – Где машина?

– А вон тот голубой «москвичок».

Оставшиеся без поживы таксисты провожали победителя завистливыми взглядами.

– Везет Семенычу на баб, – пробурчал кто-то.

– Как всегда! – добавил другой.

Машинка оказалась чистенькая, бензином в ней не пахло. Семеныч опустил стекла, и теплый ветер пронизывал автомобиль насквозь.

– Вам, наверное, в гостиницу? Небось чтоб посовременней, поновее?

– Ну да, – не совсем уверенно ответила Рита.

Поехали.

– Вон там малый аэропорт, – говорил Семеныч. – Край-то громадный, а железных дорог мало. Шоссеек и того меньше. Авиация выручает! А вон там – кладбище. Там поворот на поселок Горького, куда тебя везти сулили за трешницу. Вон, погляди, сельхозинститут. А здесь – памятник партизанам.

– Каким? – с любопытством спросила Рита.

– Да в Гражданскую войну тут рельсы были проложены, и ходил по ним «поезд смерти». Калмыковцы, семеновцы, японцы пытали в том поезде красных, убивали, а потом сваливали в этот овраг. Потом им тут памятник поставили.

Рита хотела спросить, а где находится памятник тем белым, которых до смерти замучивали красные, но вопрос был, конечно, лишним. Судя по возрасту, человек этот успел повоевать в Гражданскую. И если он остался жив, не составляло труда понять, на чьей стороне воевал.

– Пединститут, – продолжал показывать Семеныч. – Тут моя старшая дочка училась. Парк «Динамо» – гляди, какая красота! Подальше стадион, на нем зимой моя младшая призы брала за успехи в конькобежном спорте. А вон там, направо, детский парк, я туда с внучкой ходил. Хороший парк, красивый. Карусель есть, качели… Все как надо!

Рита с удовольствием смотрела по сторонам, откинувшись на спинку сиденья. Очень широкие улицы и изобилие зелени. Тополя, тополя… невероятно свежий воздух… Даже в провинциальном Энске так легко не дышалось. Ей нравился город Х., нравился!

– Ну, вот тебе площадь Ленина. – «Москвичок» сделал круг по огромной площади с фонтаном в центре. Фонтан для такого пространства был явно маловат. – Дом с колоннами – мединститут, где моя младшая училась. Кирпичный дом – третья больница. Вон там, на углу, – вторая. Высшая партшкола. Видала, какую громадину отгрохали? Вот памятник Ленину, а там, правей, гостиница «Центральная». Как она тебе?